А потом всех уродов убрать!

– Рок, – говорит Энди, – самолет будет готов только через час с лишним. На вашем месте я бы зашел в ресторан пропустить стаканчик, а потом поспал бы немного.

– Я не устал, – отвечаю я.

– Ничего другого предложить не могу, – говорит Энди. – Мы с Майком должны за всем проследить и закончить первый рапорт. Обер составит вам компанию.

– А Гари?

– Мы позвонили ему, – говорит Энди. – Он подъедет через час. Мы и вам звонили, но опоздали Ваша секретарша нам сказала, что вы уже ушли.

– Ах да. – говорю я. – Это моя секретарша. Обер тянет меня в ресторан, окна которого выходят на взлетную полосу.

– Есть комнаты отдыха, – говорит он. – Может быть, вы хотите прилечь?

– Один – никогда, – говорю я.

– О, – бормочет он, – наверняка вы кого-нибудь найдете. Там полным-полно официанток и горничных. Дело в том, видите ли, жена ждет меня в машине. Мне бы очень хотелось с ней попрощаться.

– Давайте, – говорю я. – Я сам как-нибудь разберусь.

Он поспешно уходит, а я оборачиваюсь и тут же обнаруживаю своих старых приятельниц Верил Ривз и Мону Соу, которых я представил вам еще в начале истории – в «Зути Сламмер» у Лема Гамильтона.

– О! Рок… наконец-то! – говорит Верил. – Мы тебя ищем с утра. Гари не захотел нам сказать, где тебя найти, а, мм, твоя секретарша нас очень плохо встретила… Она давно у тебя, Роки, милый?

– С сегодняшнего утра.

– Кажется, я ее узнала, – бормочет Мона Соу.

– Наверное, вы видели ее вместе с Дугласом, – говорю я. – Это он мне ее подбросил.

– Ладно. По крайней мере, она сказала, где можно тебя найти, – говорит Верил.

Как она узнала? А! Понятно. Энди сказал ей по телефону.

– Вы ко мне приходили?

– Ну да, Роки. Мы ведь уже три дня не виделись. Пошли, мы на машине. Не хочешь немного прокатиться?

– Чуть-чуть времени у меня есть, – отвечаю я. Я иду за ними следом и устраиваюсь в кадиллаке Моны, Верил садится за руль. Мы срываемся с места, и почти тотчас же машина останавливается перед восхитительной виллой.

– Здесь живут мои кузины, – поясняет Верил. – Сейчас их нет дома. Пойдем, выпьем чего-нибудь.

Мы оставляем автомобиль в саду и подходим к дому. Погода так хороша, как может быть только в Калифорнии. Воздух прохладный и мягкий – чувствуешь, что живешь уже только потому, что его вдыхаешь…

– Останемся на улице, – предлагаю я. – Здесь так восхитительно.

– Нам нужно с тобой поговорить, – заявляет Мона.

Черт побери! Не дадут передохнуть. Едва мы устроились в гостиной, как Верил пустилась в атаку.

– Что у тебя за девица, Рок? Ты с ней спал?

– М-м, это никого не касается, – говорю я весьма смущенно.

– Касается. Самым непосредственным образом Мы до сих пор оставляли тебя в покое, поскольку знали, что ты ждешь, когда тебе стукнет двадцать. Но коли ты держишь свои обещания таким образом, то мы и подавно не будем держать свои. Раздевайся.

– Но Мона, – говорю я жалобно. – Я падаю от усталости… Подождите несколько дней. Когда я вернусь…

– Только без песен, – говорит Верил. – Ты в наших руках, и мы тебя не отпустим. Подумать только, что для первого опыта ты выбрал такую уродину!..

– У тебя нет вкуса, – подхватывает Мона. – У нее ни бюста, ни бедер, она худа, как гвоздь.

– Ну не здесь же, – жалобно бормочу я. – Сюда могут войти… Да и времени у меня нет.

– У тебя целый час, – говорит Берил. – Этого вполне достаточно. Тем более что мы значительно облегчим работу. – Давай-ка, снимай с себя все, а то мы тебе поможем… Носки можешь оставить.

– Хотя бы дверь закрой, Мона, – прошу я.

– Ладно, – соглашается она, – дверь я закрою, чтобы доставить тебе удовольствие. Помоги ему раздеться, Берил. И не шуметь. Как! Он выбрал этого кузнечика…

Она щелкает дверью, поворачивается, расстегивает платье, и ее груди вываливаются наружу… Да, это ни в какое сравнение не идет с подобной частью тела Санди Лав…

Я ощущаю, если можно так выразиться, покалывание в поясничных впадинах… Черт, это будет уже двенадцатый раз за одно утро… Некоторое злоупотребление…

– Не так быстро, Мона, – протестует Берил. – Мне за тобой не угнаться.

Мона суетится вокруг меня… На ней остались чулки и маленькая кружевная штучка, которая их поддерживает… Точно такого же цвета, как и, м-м, в общем, точно такого же цвета. Она теплая и пахнет женским телом… а старый Роки не так уж устал, как ему кажется Она снимает с меня рубашку, стаскивает брюки… Я не сопротивляюсь. Труднее ей приходится с нижним бельем, которое цепляется за некоторые части тела.

– Без шуток, Мона. Бросим жребий, – визжит Берил.

На ней тоже ничего нет. Чулки она свернула до щиколоток. Я делаю сравнения.

– Ну так что, – говорю я. – Я же не торговец яйцами на ярмарке.

– Тихо, – приказывает Мона. – Она права: бросим жребий.

– Это несправедливо, – замечаю я. – Может, я кому-то отдаю предпочтение.

Говорить мне трудно. Эти девицы привели меня в такое состояние, что я хочу лишь одного. Неважно, какую из них, но немедленно.

– Ладно, – соглашается Мона. – Мы тебе завяжем глаза, а потом кое-что сделаем, и тогда ты скажешь, кто тебе больше нравится.

– Нужно связать ему руки! – кричит Берил, возбуждаясь все больше.