А ночь была как музыка, как милость

Слова и мысли застряли где-то внутри, когда любимая привычными движениями возбудила,  вынудив заменить банальное выяснение отношений чувственным поединком.

Генка не мог не поверить в искренность её поведения, но сопротивляться не было сил.

Яркий блеск глаз любимой как магнитный компас задавал нужное направление мыслей и действий, запах страсти настраивал порядок и ритм движений. Сердца супругов бились в унисон, унося их в мир грёз, где нет, не может быть проблем и противоречий.

Генка был настолько вдохновлён, что блаженство выливалось из него водопадом счастья. Он с наслаждением ласкал горячую грудь, жадно ловил ртом возбуждённые соски, целовал вишнёвые губы и входил, входил в эпицентр наслаждения, теряя связь с пульсирующей реальностью.

Он явно ошибся. Не может, не способна Жанна так цинично играть с доверием, с сокровенными чувствами, с верой в неприкосновенность и девственность любви.

Удивительное явление – вера. Сам создаешь кумира, наделяешь его сакральными свойствами, возносишь на вершину пирамиды и поклоняешься, придумывая всё новые и новые ритуалы.

Генка поверил в то, что свидание жены с тем мужчиной было случайностью, эпизодом, в котором она играла роль невинной жертвы. Она осознала, поняла, она с ним.

Такая жаркая схватка не может быть притворной.

Теперь, когда он видел, знал, что Жанна способна вызвать страсть не только у него, Генка любил её ещё сильнее.

 У него были соперники, конкуренты, которым не собирался отдавать своё счастье.

Он понял, что в любом и каждом человеке сокрыта, спрятана тайная пружинка, приводящая в движение механизм вожделения, подобие маятника или часового механизма, запустить который способна сдвинутая с оси шестерёнка.

Генка боялся дышать. Сила любви, помноженная на семейную гравитацию, могла вызвать перегрузку… могла.

Увлечённые чем-то особенным мы запросто теряем из виду привычное, но предельно важное, без чего жизнь теряет смысл, потому, что считаем это монотонное,  уютное и обыденное незыблемым, неизменным, вечным.

Ведь оно уже наше.

Ан, нет. В таком ракурсе алгоритм неизменности не работает. Любовь – живой организм, он требует сбалансированности, равновесия, которое достигается постоянными тренировками и сложными взаимодействиями.

Генка снова был счастлив, потому беспечен и глуп. Он вновь верил в безгрешность жены, в свою неотразимость, в скульптурную устойчивость мироздания, моральный кодекс, вечную любовь и семейные ценности.

Ничто не смущало, не тревожило Генку, не указывало на то, что Титаник семейного благополучия затонул, пока он спал, сжимая упругую грудь жены.

День начинался с обыденных ритуалов. Странных изменений протокола семейных будней и досадных изменчивых мелочей он попросту не замечал.

Оказалось, зря.

Чем был вызван чувственный порыв жены, так и осталось для Генки тайной. Возможно, она не была готова сделать окончательный выбор.

Или любила сразу двоих.

Вскоре мужчина убедился в коварстве жены, хотя отдал бы все сокровища мира за то, чтобы не знать пикантную и неприглядную интимную тайну.

Знать, что Жанна ведёт двойную жизнь, было больно. Сказать ей о своей осведомлённости – страшно.

Жена сама начала диалог.

– Нам надо поговорить, Гена.

– С удовольствием, любимая. О чём угодно. Я весь внимание.

– Я решила расстаться с тобой. У меня есть мужчина. Мне с ним хорошо.

– Я знаю. Давно знаю.

Жанна повела бровью, скосила взгляд, – и молчал?

– Думал, перебесишься, не хотел выглядеть оленем, когда одумаешься. Что я делал не так? Что подтолкнуло сделать окончательный выбор?

– Любовь.

– Разве… тебя никогда не коробил тот факт, что с одинаковым энтузиазмом отдаёшься ему и мне одновременно, никогда не чувствовала брезгливости?

– Представь себе, нет. Я бы и сейчас не ушла. Ростик настоял. Мы уезжаем в Милан на постоянное место жительство.

– Как же я?

– Ты зациклился на себе, на своей работе, стал предсказуемым. С тобой скучно. Извини!

– Раньше ты так не считала.

– Слишком много сладкого – противно. Захотелось перчика, новых впечатлений, перемены обстановки, приключений, страсти.

– Перчик, это да. Понимаю. Острый, пикантный, горячий, большой, сильный.

– Не хами, тебе не идёт. Обычный у него перчик. Причина в иной плоскости: мы устали друг от друга. Поживём отдельно. Я ведь не требую развода.

– Это да. Это аргумент. В каком, извини, качестве, ты отправляешься в турне по Европе? Мне сложно подобрать подходящее определение. Разве что…

– Назовём это компаньонка. Попутно буду исполнять роль секретарши.

– Ясно. В определённых кругах это называется эскорт. Видимо твой друг решил сэкономить на гонораре.

– К чему эти предположения. Я его люблю и точка. Чмоки-чмоки! Забираю только наряды и

украшения. Разрешаю провести разведку боем, не обижусь, если в моё отсутствие у тебя появится очаровательная ассистентка. Не скучай.

– Обидно. Всё равно буду ждать. Не выглядишь ты счастливой, это странно. И отдавалась последние дни… как в последний раз. Это роковая ошибка, заблуждение.