А может, в этот раз?

Но понять еще не значит принять. Сегодняшняя встреча с Кристиной была для него равносильна удару в солнечное сплетение. Кто еще, скажите, проводил брачную ночь, гля­дя на спящую в обнимку с подушкой жену № 2, тогда как жена № 1 спит чуть ли не в соседней комнате?! Какой сюжет пропадает! Хотя почему пропадает? Кристина за­просто устроит из него шоу. Этот мальчишка-фотограф, ко­торого она таскает за собой, сделает снимки, а дальше дело за миссис Кэннон. Еще один мелкий эпизод из серии пре­дательств, так, все равно что заскочить перекусить. Для нее это не вопрос.

Как хотелось ему ворваться в ее комнату, обнять, заце­ловать до бесчувствия, смять, ощутить под пальцами глад­кую нежность ее кожи. Но еще сильнее он хотел забыть ее.

Он много потрудился над собой, стараясь стереть ее из воспоминаний. Он пил, работал, перепробовал немало дру­гих женщин, но все еще не нашел верной комбинации этих трех составляющих успеха, чтобы окончательно распрощаться с прошлым и изгнать из него Кристину Анну Кэннон.

Джо ощущал себя между молотом и наковальней. Он не мог остаться с Мариной в Манхэттене, потому что не дове­рял Марине. Он не мог оставаться в Нью-Джерси, потому что не доверял себе.

– Черт, черт, черт.

Кристина пинала подушку, запутавшись в сбившейся простыне. Ей страшно захотелось ударить кулаком по спин­ке кровати, но она вовремя одумалась.

Шесть лет назад она ушла от Джо без всяких объяснений, и теперь он явился, словно для того чтобы отомстить, и не один, а с юной женой, годившейся ему в дочери. Наверное, во всем этом была кармическая справедливость, но в данный мо­мент Кристина была неспособна мыслить глобальными катего­риями. У нее возникло идиотское ощущение, что Господь испытывает на ней свое небесное чувство юмора.

Менее двенадцати часов назад она оплакивала свое ис­чезнувшее сексуальное желание и пыталась раздразнить себя Слейдом. Он был молод, привлекателен, очевидно заинте­ресован в романе с ней, и все же чего-то ей недоставало, чтобы начать давно назревавшую интрижку. И вот откуда ни возьмись появляется бывший муж с новой женой, и она в мгновение ока превращается в вулкан страстей.

– Жаль, – пробормотала Кристина, откинув ногой скомканную простыню, – но я не могу насладиться ирони­ей ситуации в должной мере.

Однако опасность этой ситуации она видела более чем ясно. Перед ней открывался верный путь к тому, от чего она бежала шесть лет назад. В тот раз она ушла, потому что чувствовала, что сердце ее вот-вот разобьется, словно стек­лянный шар. Собрала чемодан, взяла половину их общих денег и ушла. Он заслуживал лучшей жизни, чем она могла дать ему. Он мог найти женщину, которая была бы хоро­шей хозяйкой и рожала ему детей, а не какую-то невроти­ческую особу, домашний телефон которой известен по меньшей мере пяти самым ярким кинозвездам, но которая при этом не способна родить ребенка.

И хотя Марина вряд ли сможет стать идеальной женой для Джо, у нее есть главное: молодость, а значит, она мо­жет рожать. Кристина вздохнула. Эта девочка, у которой на правой руке блестело золотое кольцо, не виновата в том, что судьба не слишком хорошо обошлась с ней, Кристиной. Вы же не возненавидите женщину за ее светлые волосы и голубые глаза. Тем более глупо злопыхать, если она может то, что вам недоступно.

И все же Кристине трудно было сохранять спокойствие. Слишком много лет она провела посещая чужие детские праздники, чужие крестины. Она отворачивалась, если за­мечала идущую по улице беременную женщину. Как бы там ни было, Марина была теперь миссис Мак-Марпи, а следо­вательно, рано или поздно должен был появиться ребенок. Кристина с болезненной ясностью представила, как Джо несет девушку на руках в постель, как накрывает ее тело своим, как переплетаются их руки и ноги…

Она резко поднялась с постели. Поеживаясь от холода, подошла к туалетному столику, на котором лежала стопка разноцветных папок. Если тебя что-то мучает, принимайся за работу. Давно уже она исповедовала этот жизненный принцип, и до сих пор он ее не подводил. Успех был сладок, Кристина знала это лучше многих, но заменить счастье он не мог.

И как ей ни нравилось, когда ее узнавали на улице, как ни приятно было давать автографы и получать лучшие столики в ресторане, она не могла сказать, что довольна жизнью.

Кристина взяла стопку папок и унесла с собой в по­стель, затем по цветам разложила их на простыне. Вырезки из сотен различных журналов и газет, и все расхваливают чудеса, творимые Кристиной Кэннон. Острый глаз Барба­ры Вальтер вкупе с нюхом на сенсации Дианы Соейр – вот вам портрет Кристины Кэннон, восходящей звезды гря­дущего телесезона!

«Абстрактная журналистика», – так однажды отозвал­ся о ней один из друзей.