А может по-соседски?

Попыталась оттолкнуть его, но сделала лишь хуже. Он резко развернул меня и прижал к двери с такой силой, что я едва не застонала. Вовремя закусила губу. По телу разлилась знакомая теплая волна, которую я не смогла удержать внутри.

– Ты не обманешь меня, Саманта. ― Не сдавался Терренс. ― Потому что я видел, как реагировало твоё тело. Видел каждую его мурашку. Видел, как оно жаждало моих прикосновений. И как желало больше, чем просто поцелуя.

– Тебе показалось, ― я ещё отчаянно сопротивлялась, хотя тело и оставило эти бесполезные попытки. Господи, почему я так на него реагировала? И почему так кружилась голова?

– Я лишь хочу, чтобы ты призналась, что не так уж и сильно меня ненавидишь. ― Вновь зашептал он, а затем, когда я подняла голову, заглянул мне в глаза.

Не знаю, чья именно это была ошибка. Наверное, обоих. Потому что взгляд Терренса переменился так же, как и мой. Его улыбка стала уже не такой игривой. Дыхание участилось. Мне даже показалось, будто бы его пульс стал стучать чаще. Игра воображения это была или нет, но факт оставался фактом ― мы оба что―то почувствовали. И это было ой как нехорошо.

Теплые шоколадного цвета глаза скользнули по моему лицу. Затем по шее и ключице. Ниже. Откровеннее. Я поняла, что практически не дышу. И инстинктивно приоткрыла губы.

Если Терренс и ждал приглашения к действиям, это оказалось именно оно.

Резко впечатав моё тело в дверь, он прижался к моим губам. Его язык по―хозяйски проник в мой рот, и я глухо застонала, не имея ни сил, ни желания сопротивляться.

Что я там говорила про его поцелуй? Бывали и лучше? Слукавила, признаюсь. Потому что что―что, а целовался этот мужчина как Бог. Так, что хотелось ещё, и ещё, и ещё…

Будто бы услышав мои мысли, он усилил напор, вынуждая меня перестать думать. Вынуждая утратить эту способность в принципе. И с каждой секундой лишь сильнее терять голову.

Понимая, что задыхаюсь, я отстранилась, заставляя Терренса вернуться взглядом к моим глазам. Он скользнул по лицу, а затем остановился на распухших от поцелуя губах. Задержался на них всего на несколько секунд, но и этого вполне хватило, чтобы невинная ошибка стала сладким грехом.

Край тонкой ткани моего топа скользнул вверх. А пальцы Хардинга ― по моей коже. Его руки ― теплые, большие и сильные ― блуждали по податливому телу и сводили с ума. Лишали последних остатков самообладания. И уже через пару секунд я окончательно их потеряла.

Мы отступили от двери. Топ полетел на пол. Следом за ним ― футболка Терренса.

Я непроизвольно прикрыла глаза, ощущая, как его губы вновь накрыли мои. На это раз решительнее, требовательнее, нетерпеливее. Инстинктивно обвила руками мужскую шею. А затем подалась вперед, сильнее прижимаясь к разгоряченному телу и чувствуя его усиливающееся возбуждение.

Алкоголь ударил в голову. И меня в самом деле прошибло током.

Потребовалась секунда, чтобы понять, что пути назад у обоих нет.

Терренс подхватил меня под ягодицы, и я инстинктивно обвила его бедра ногами. Зарылась пальцами в волосы, а спустя несколько секунд ощутила, как обнаженная спина коснулась шелковой простыни. Мои шорты повторили участь топа. А затем я помогла Терренсу избавиться от его тренировочных штанов. С застежкой от бюстгальтера он справился меньше, чем за три секунды, а ещё через две уже покрывал поцелуями всё моё тело.

Его губы обхватили набухший сосок, и я неосознанно выгнулась, сдерживая рвущийся наружу стон наслаждения. Он играл с ним, истязал, доводил до оргазма (!). Клянусь, до этого момента я и понятия не имела, что женскую грудь можно довести до оргазма. Оказалось, умелым ртом можно всё.

Когда я уже готова была умолять, Терренс внезапно остановился. Но лишь для того, чтобы свести с ума снова. Губами он проделал чувственную дорожку вниз, к моему животу. Его пальцы скользили по обнаженным бедрам, заставляя тело покрываться мурашками. А губы продолжали двигаться к последнему разделяющему нас куску ткани. Когда он добрался до края трусиков, я невольно затаила дыхание. А затем ощутила, как он медленно потянул их вниз.

Одним ловким, но осторожным движением Терренс развел мои ноги, а затем коснулся языком возбужденного бугорка. Не удержав прокатившейся по телу волны, я застонала, стиснув пальцами мягкую простынь. Всё, что происходило дальше, казалось мне самым невыносимым, но сладостным мучением на земле. Терренс мучил меня. И мучил так умело, что я забывала совершенно обо всём. Для меня существовало лишь здесь и сейчас. А здесь и сейчас я готова была продать душу Дьяволу.

Прикусив губу, откинулась чуть назад. Вновь интуитивно выгнулась и вильнула бедрами, понимая, что вот―вот сгорю от желания. Хардинг понял это. И тянуть больше не стал. Резко приподняв меня, усадил к себе на колени, заставив меня судорожно выдохнуть. А затем наши взгляды встретились.