А Кольский полуостров торчит из под воды (СИ)

С рождением ребенка у Наташи и нашего героя началась полноценная семейная жизнь. Первые месяц или два он добросовестно помогал ей во всех семейных делах. К сожалению нормальных отношений со своей первой семьей в то время наладить не удалось. По большому счету его мало волновало как относятся к нему его родственники. Он уже тогда, слушая песни про гудящие составы на поворотах с охреневшими от тоски пассажирами, знал что за эту девчонку рыдающую на соседней кровати он будет сражаться против всего оставшегося мира. Он в отличии от нее был уже далеко не ребенок и знал, что никто в этом мире своего добровольно не отдает. Разве что умственно неполноценные люди. Поэтому он отлично понимал, что у его родственников и его фактически уже бывшей жены были и своя правда и свои аргументы в пользу того как они себя сейчас вели. И все это откладывало отпечаток на их с Наташей отношения. Но,и анализируя все произошедшее в этот драматический закончившийся уже год, и тогда и на протяжении многих последующих лет у него ни разу не возникало сомнений, что то что произошло было единственным выходом из сложившейся обстановки. Обычно в таких случаях говорили, что он редкостный эгоист, думающий только о себе. Но уже в то время он в свои двадцать шесть лет понимал, что мужчина не может наступать на горло своей песне. В противоположном случае его ждет очень короткая жизнь. А всех его близких вначале возня с рано вышедшем из строя человеком, а потом его смерть и ухудшение их стандартов жизни. Он видел, что во внешне благополучных семьях почему-то при полной в доме чаше происходят неожиданные инфаркты и инсульты. Значит в этих домах их глава по той или иной причине не имел возможности находиться в состоянии расслабления без которого не возможно нормальное функционирование организма мужчины. А единственным человеком в его жизни, способным его понять и расслабить несомненно была только Наташа. После двух месяце семейной жизни он снова уехал в командировку на Северный флот. В то время уже было запущено достаточное количество ИСЗ, то есть искусственных спутников Земли . И на всех построенных АПЛ последнего поколения проводились доработки, необходимые для связи лодок с этими спутниками с целью получения от них как своих точных координат без которых не возможна была точная стрельба баллистическими ракетами, так и так называемых целей указаний, то есть объектов подлежащих уничтожению. Ему удалось побывать на многих базах базирования АПЛ. И многое сильно поражало. Во-первых крайне плохо налаженная бытовая жизнь подводников и членов их семей. Создавалось впечатление, что людей чуть ли не специально заставляли дополнительно мучиться кроме и без того не легкой службы. Очень не многие женщины, не страшась ничего, делили со своими избранниками эти абсолютно не выносимые условия для семейной жизни. Вроде бы уже был близок конец двадцатого столетия, а начало службы женатого молодого офицеры в фильме Офицеры возможно снимали на базах Северного флота. Весь костяк жен и детей подавляющего большинства офицеров подводников находился в Ленинграде и в южных городах. Поэтому на северных базах не возможно было попасть на почту в день получки военных. Они сразу же отправляли все возможные деньги своим близким, чтобы случайно не пропить их или не прогулять от тоски одиночества после службы. Не редко экипажи разных лодок, живущие на ПКЗ устраивали ,перепившись ,массовые драки стенка на стенку. Во-вторых крайне поражала очень слабая профессиональная выучка так называемых вторых и сменных экипажей. Конечно и техника была более чем сложной, но отсутствие практических навыков необходимых не только в аварийных, но даже в простых житейских подводных условиях резко резало глаз. Относительно не плохо были подготовлены только экипажи, участвующие в свое время в процессе постройки своего корабля на заводе и прошедшие с ним при сдаче весь комплекс испытаний. Поэтому в автономки старались отправлять только первые экипажи, а другие в основном красили заборы в гарнизонах, разгружали картошку и били откровенную балду. Запомнились командировки на базы АПЛ не ограниченной свободой в отличии от СМП здесь не было контрагентского участка, отмечающего и осуществляющего контроль за трудовой дисциплиной командированных. Учет вели старшие на этих базах от их предприятий. В конце каждого месяца они составляли табеля рабочего времени и подписывали их в пятом отделе флота. Он находился в штабе Северного флота в Североморске. Старшие старались не ссориться с такими уже зарекомендовавшими себя со многих неоднозначных сторон перцами, какими в ту пору уже становился наш герой. В ту пору формировался постоянный рабочий костяк специалистов баз. Искались желающие сидеть на этих базах годами с не очень длительными перекомандировками уже не через два месяца, а вплоть до шести месяцев. Ну а также всем старшим нужна была видимость для южного начальства, что на их базах все прекрасно. Что они полностью удовлетворяют нужды флота ,и у них еще никто не напился до состояния, чтобы свалиться где-то в море с какой-то рельсы и утонуть. Ведь от всего этого зависело останутся они постоянными буграми местного базовского масштаба с очень многими плюсами, или им придется быть простыми регулировщиками, где большинство из них явно были не своих тарелках. Утром обычно в каком-то помещении ПКЗ проводились разводы с уточнением ,где сегодня ждут того или иного регулировщика. И все. Дальше он был предоставлен самому себе. Во многих случаях, особенно зимой при диких ветрах Заполярья не было и никаких разводов. Многие начальники их северных назовем их сдаточных или скорее ремонтных баз уже старались жить в отдельных квартирах в поселках подводников и добраться до ПКЗ им было достаточно проблематично. Тогда сам регулировщик прикидывал, что ему делать в ближайший день, а может и целую неделю. Ведь в любом случае для того, чтобы он мог свалить с этой базы домой необходимый объем как доработок, так и ремонтных работ на лодках должен был быть в любом случае не зависимо от погодных условий выполнен. И начиналась Северная романтика. В пургу при каких-нибудь двадцати-тридцати градусах минус, ветре сдувающем тебя с ног, часто несущем тебя совсем не в том направлении куда тебе бы хотелось, прошвырнуться два -пять километров до нужного тебе теплого гостеприимного прочного корпуса было настоящим кайфом. Бывали походы и подлиннее.Зимой он с группой регулировщиков был на базе Оленья Губа.Там не было никакого финского ПКЗ,а гостиница представляла собой фактически солдатскую казарму.Места общего пользования,сама комната выделенная им,все без удобств,без горячей воды. На эту базу перебрасывались более новые лодки,чем первая сданная ими букашка.Они были первыми корпусами,делали их бригады с разработчиками.Им же пришлось на этих лодках делать доработки.Работать на приборах было тяжело.Многие были перепаханы с низу доверху с кучей лишних проводов и левых установленных радио деталей.Сама база ютилась в уютной бухточке.Сама ее инфраструктура явно была со времен Великой Отечественной войны,и до нынешних дней не претерпела видимых изменений.Вроде бы здесь квартировала в войну лодка знаменитого Гаджиево,и отсюда он ушел в свой последний поход,из которого лодка не вернулась.Пирсы, пару серых старых зданий со здоровой надписью на одном из них:"Хочешь мира-готовься к войне."Все явно было из той военной эпохи.И вот после очень приличной метели им позвонили из поселка "Гаджиево" с просьбой срочно прислать специалиста по 101 прибору.Лодка с их базы уходила в автономку.Со сто первым возникли проблемы,а хорошего спеца почему то в этот момент у них не было.Наш герой со следующего утра отправился на автобусную трассу.Но автобус,на котором можно было проехать почти три четверти из общих километров десяти.не ходил,так как вся дорога была в огромных сугробах.Была фактически полярная ночь. С утра было вроде бы вечерних сумерок,но наш герой знал,что через несколько часов уже наступит настоящая ночь.Нужно было спешить.И он пошел напрямик через сопки. Было градусов двадцать мороза.Но брюки почему-то на нем были кремпленовые,хотя и из толстого материала.Когда он через сколько то лет вспоминал тот свой поход,то думал о себе тех лет,как о полном идиоте.Но из песни слов не выкинишь.До полной темноты он все же доперся до Гаджиево.Он нашел гостиницу в доме 100.Улиц с названиями не было.Была нумерация домов.И в конечном итоге выяснилось,что лодка уже ушла в автономку,толи с исправным сто первым,то ли нет.Но делать ему здесь больше делать было нечего.Он переночевал на освобожденной для него койке,на почти черных замызганных простынях. Но главным были несметные полчища тараканов,почти спокойно разгуливающих по стенам около кровати.С такими соседями и в таких количествах спать ему не приходилось никогда,и до утра он почти не сомкнул глаз.Утром вроде бы какой-то рейдовый катер подвез его до его Оленьей Губы.Больше в своей жизни он никогда не бывал в Гаджиево,которое становилось первым местом службы после выпуска из училища для многих поколений морских офицеров из его города и считалось чуть ли ни столицей почти на равных с Полярным или Североморском.Несколько раз до самой какой то базы они добирались на попутках.Обычно ими были здоровые самосвалы,возившие что то из местных карьеров.Сидя рядом с шофером,каким-нибудь молодым явно до тридцати парнем,и,находясь, обычно, под дорожным градусом,он с восхищением смотрел,как по блестящей от укатанного льда зимней горной дороге,серпантином извивающейся между сопками,лихо на большой скорости гнали свои тяжело груженные машины эти крутые ребята.Потом уже позже летом,проходя часть этого маршрута пешком,он увидел не одну и не две и даже не три таких машин валяющихся к верху колесами в глубоких обрывах рядом с этими дорогами.