А как же любовь?

– Она не такая, как я ожидал, – сказал Рамону Кирген Йенсен, один из самых его жестких соперников, глядя на танцевавшую с их общим приятелем Исидору. – Слишком хороша для человека, который не остановится ни перед чем ради победы.

По крайней мере, здесь никто не оскорблял Исидору за то, что Рамон покидает гонки. Наоборот, многие были рады тому, что их шансы на победу возрастают. Друзья Рамона открыто восхищались ею за то, что она украла сердце такого закоренелого холостяка. Только вот никто не знал, как сильно она его ненавидит.

И она имела право злиться. Он подверг ее опасности, посмеялся над ее детскими мечтами. К тому же работа, которой она отдавала всю себя, превратилась в какой-то фарс. Исидора ясно дала понять, что хочет, чтобы он оставил ее в покое. Так он и сделал. Но ее враждебность терзала его.

Рамон поселил ее в своей квартире, чего не делал ни с одной женщиной, но Исидору это только злило. Она уходила из гостиной в свою комнату, как только туда входил он. На людях она тщательно избегала прикосновений, но перед коллегами обставляла это так, будто они с Рамоном договорились на работе вести себя исключительно профессионально. Когда же Рамону приходилось играть роль влюбленного мужчины, брать ее за руку или слегка приобнимать за талию, Исидора мгновенно напрягалась. Окружающие этого не замечали, но ему была очевидна эта перемена. Ей были неприятны даже его искренние комплименты.

Рамон был эгоцентричным человеком, но он любил своих близких и волновался за них. Он не привык беспокоиться о ком-то, кто не входил в узкий круг родных. Он использовал Исидору в своих целях, и, какую бы плату за свои услуги она ни попросила по завершении этой сделки, это можно монетизировать. Ее чувства никогда не имели для него особого значения.

Тогда почему ее неприкрытая враждебность так его задевает?

Этим вечером, когда они уже собирались уходить на вечеринку, ответ стал очевиден. Сексуальное напряжение. На какое-то мимолетное мгновение Исидора обнажила свои истинные чувства: ее все еще влечет к нему. Рамону хотелось отбросить этот факт, но он не мог. Всю неделю он постоянно думал о ней. Черт, он всегда о ней думал. Теперь, когда она стала взрослой женщиной, он не мог больше игнорировать ее сексуальную привлекательность. Она могла сколько угодно носить сдержанные деловые костюмы и вести себя подчеркнуто равнодушно, это лишь подпитывало интригу.

Когда он увидел ее в этом обтягивающем комбинезоне, который открывал мужскому взгляду больше, чем скрывал, у него чуть не выпрыгнуло сердце из груди. Она была невероятно хороша, и Кирген – не единственный, кто это замечал.

Все мужчины, присутствовавшие на вечеринке, были словно загипнотизированы ею. Исидора обладала даром притягивать к себе людей. Ее природная эмпатия тут же делала ее всеобщей любимицей. А если добавить к этому ее отменное чувство юмора и лучезарную улыбку, то становилось ясно: никто не может перед ней устоять.

Она не упивалась мужским восхищением, как это делали многие женщины, и это лишь добавляло ей привлекательности. Рамон вдруг подумал, что ощущает себя настоящим счастливчиком, оттого что эта восхитительная женщина рядом с ним.

– Я бы тоже сделал все, о чем она меня попросит, – сказал Кирген, надолго задержавшись взглядом на бедрах Исидоры, веселившейся на танцполе.

– Эй. – Рамон в шутку ткнул приятеля локтем в бок.

Кирген без труда прочел его мысли, и это Рамону совсем не нравилось. То, что кто-то знает его истинные чувства и намерения, может быть использовано против него. Он редко выдавал свои чувства, но сегодня он просто не мог их контролировать. Одним простым вопросом Исидора выбила у него почву из-под ног.

«Чего еще ты от меня хочешь?»

Он не мог не задаваться вопросом, что бы произошло, не оттолкни его Исидора? Одно он мог сказать точно: на вечеринку они бы не попали.

Песня закончилась, и Исидора направилась к бару сквозь толпу танцующих. Рамон передал ей бокал, который она оставила на барной стойке.

– Я попросил своего шофера принести кое-что. Это для твоего отца. – Кирген передал Исидоре брелок с фирменным логотипом его команды.

Исидора уже успела сказать Киргену, что они с отцом – его давние поклонники, хотя Рамон мог поклясться, что она уже много лет не смотрит гонки. Ее восхищение Киргеном безумно раздражало Рамона, а теперь этот нарцисс пытается купить ее внимание грошовой безделушкой.

– Мне бы хватило и селфи с тобой, но все равно большое спасибо за сувенир, – ослепительно улыбнулась Исидора.

– Сфотографироваться мы тоже можем. – Кирген небрежно обнял Исидору за плечи, ухмыльнувшись Рамону, пока она делала снимок на свой телефон. – Ответь мне на один вопрос, иначе я умру, если не узнаю правду. Ты целовалась с Анри?

– Что? – Исидора в шоке отпрянула от него.

Рамон знал, что сейчас произойдет, и предостерегающе посмотрел на Киргена, но ему было все равно.

– Твой жених пытался поцеловать Циннию. Неужели ты не слышала эту историю?