А если Бог это я?

Голая Ханка одной рукой пыталась прикрыть груди, а другой — промежность. При этом она пронзительно пищала. Стоящая перед ней Оля в изумлении раскрыла рот. Ханка повернулась к ней спиной, пытаясь в данной ситуации обеими руками заслонить задницу. Увидав Ружицкого, она начала ругаться:

— Бл-и-ин! Дай хоть чего-нибудь прикрыться!

Тот снял с себя легкий летний пиджак и, как мог, прикрыл девушку. Ханка помчалась к гардеробу, шипя на ходу:

— В следующий раз предупреждай!

Оля изумленно крутила головой.

— Это твоя жена?

— Ну… не обязательно.

— Классная. Красивая.

Он подтвердил, кивнув. Девочка разглядывалась по сторонам. Затем подошла к панорамному окну. Ружицкий тут же направился в сторону бара. Он был просто шокирован умениями Оли. Но… а чего он должен был ожидать? До сих пор сам он был уверен в том, что подобным даром, как у него, никто в мире не владеет. И лишь сейчас, видя экземпляр номер два, он мог извлечь какой-то опыт, имея под рукой сравнительный материал. Налил себе стаканчик. Подсознательно выбрал виски.

— И как?

— Красиво, пан доктор. Мне здесь ужасно нравится.

Ханка вернулась минут через десять в костюме американской киноактрисы пятидесятых годов. Она даже надела огромные пляжные очки, но, похоже, лишь для того, чтобы прикрыть румянец стыда на лице.

— Прошу прощения, дитя, за эту ситуацию. Как правило, он меня предупреждает, что у нас будут гости.

— Проше пани, это я виновата. Я сама сюда вошла.

— Сама? — взгляд на Ружицкого.

Тот подтвердил, прикрыв глаза веками.

— Обалдеть. — Ханка застыла на месте. — Но это означает, что…

Играясь своим стаканом, Ружицкий закончил вместо нее:

— Что сон продолжается, даже когда меня здесь нет.

— Хмм, блин, это порождает далеко идущие выводы. Интересно.

— Проше пани, — перебила Оля их ученую беседу. — Вы очень красивая.

Ханка поправила очки и повернула голову к ней.

— Спасибо, детка. Но у меня есть одна просьба.

— Слушаю?

— Следующий раз, когда ты появишься здесь, встань перед входной дверью и постучи.

— Хорошо, пани. Извините меня.

— Это не твоя вина, детка. Это вот он создал меня с любовью ходить голышом, и в то же самое время — с неподдельным чувством стыда.

Оля подошла к панорамному окну, которое тут же автоматически поднялось, открывая проход на террасу. Девочка сделала пару шагов; она была полностью ошеломлена невероятным для себя окружением.

— А можно будет поплавать на лодке с парусом?

— Конечно.

— Тогда я хочу прямо сейчас.

Ружицкий поднял руку.

— Спокойно, у нас будет еще множество встреч, я же сегодня ночью должен посетить еще нескольких пациентов.

— А может… ну хоть чуточку?…

— Послушай, вообще-то во сне, если хочешь, время можно растягивать, но не в этой зоне безопасности. Здесь время выставлено один к одному. Одна минута здесь полностью соответствует минуте в реальности.

Ханка подошла к ним, надевая шляпу с громадными полями, защищающими от солнца.

— Я могу с ней поплавать, — сказала она. — Раз уж нам известно, что я не исчезаю, когда исчезаешь ты…

— Превосходная идея, — тут же согласился Ружицкий. — Ханка у нас замечательно ходит под парусом.

— Ой, как здорово!

Он допил свой виски и закурил последнюю сигарету перед выходом.

— Оля, а ты можешь сказать мне вот что? Каким образом ты открыла свой дар?

Девочка слегка опечалилась.

— У меня всегда были кошмары. Страшные сны. И я очень хотела из них выбраться.

— И ты научилась просыпаться по требованию?

— Да. Но ведь совсем не спать ведь нельзя. А когда я снова засыпала, снова мне снилось что-то плохое.

Мужчина понимающе кивнул.

— И мне страшно хотелось выбраться каким-то другим образом. И… И я увидала, что можно и иначе. Я увидела другие сны. Я могла пройти в них и спрятаться, но… Но там тоже было плохо. Там правили не люди, которые спали, а что-то страшное. Что-то ужасно плохое, пан доктор.

Ружицкий глубоко затянулся, и через пару секунд выпустил несколько дымовых колечек. Здесь они всегда получались идеальными. Наяву, к сожалению, крайне редко.

— Я ужасно трусила и хотела убежать еще дальше. Туда, где все безопасно, где со мной ничего плохого не случится.

— Это… это и объясняет твои навязчивые страхи в действительности.

— И тут я открыла, что сама могу этим управлять, что все может быть так, как я захочу. И тогда я начала жить в таком мире, в который никто не может войти. Кроме вас. — Оля опустила голову. — Меня можно будет вылечить, пан доктор?

— Вся штука в том, что ты не нуждаешься в лечении, Оленька. А вот зато ты сама можешь вылечить многих.

Девочка удивленно глянула на Ружицкого.

— Правда?

— Похоже, ты станешь моей ассистенткой.

Девочка не знала, что и сказать. Она искоса глянула на Ханку, а вдруг от нее чего узнает, а вдруг «пан доктор» всего лишь шутит, но та лишь кивнула и шепнула:

— Тебя ждет шикарная карьера, детка.

* * *