Во входную дверь сильно стукнули, наверное, ногой, а я отчасти с помощью военрука из воспоминаний, отчасти по наитию понял, где чего у пистолета, и снял оружие с предохранителя.
В дверь стукнули сильнее, с потолка в прихожей посыпалась штукатурка. Я отступил в комнату, прижался к стенке, я держал пистолет обеими руками, согнув локти, дулом к потолку.
Входная дверь сорвалась с петель, и я ввел себя в состояние ускоренного режима действий.
Я вскочил в прихожую, увидел падающую дверь, сквозь витающую в воздухе штукатурную крошку рассмотрел мильтонов на лестничной площадке и открыл беглый огонь.
Сначала я пристрелил милиционера с автоматом. Его палец слишком медленно по сравнению с моим нажимал на курок. Я попал ему в лоб. С трех шагов, которые нас разделяли, промахнуться было трудно. Его палец все-таки дожал курок, но автоматные пули прошили стенку прихожей в метре от меня.
Вторым выстрелом я убил мильтона с таким же, как и у меня, пистолетом. Выпущенная мною пуля толкнула его в грудь, и он стал заваливаться на милиционера, которого я расстрелял первым.
Упала входная дверь, придавив утолившего мою жажду, безжизненного бандюшонка, все еще оседал за порогом мильтон с автоматом, заваливался на убитого вторым выстрелом. Я прицельно израсходовал оставшиеся в обойме патроны и вырвался из взвеси оседающей штукатурки в прохладу лестничной площадки.
Ставший бесполезным пистолет я швырнул в мильтонов, которые притаились на ступеньках, что вели к лестничной площадке этажом ниже. Я двигался гораздо быстрее брошенного оружия, я перегнал вращающийся в воздухе пистолет, я мчался вплотную к перилам, а группа милиционеров в засаде прижималась к стенке.
Я вихрем преодолел все лестничные пролеты и невидимым призраком выскочил на улицу.
В нормальный временной режим я вернулся, свернув за угол своего дома. Отрадно, что моя парадная была крайней, иначе пришлось бы потратить больше половины всех энергетических резервов обновленного организма.