А дом стоит себе спокойно (Вечный дом)

Он покинул кабинет, заперев его на ключ. Но едва успел сделать несколько шагов по коридору, как услышал пронзительный женский крик, буквально вопль, раздавшийся где-то в чреве огромного здания.

Остановившись, он прислушался. Но если днем все вокруг кипело и бурлило, то в этот поздний час, наоборот, было пустынно и почти безмолвно. "В качестве управляющего, - подумал он, - я обязан выяснить, что тут происходит..."

Он решительно, крупно и быстро вышагивая, подошел к лифту и нажал на кнопку вызова. Несколько секунд спустя его радостно приветствовал Дженкинс, ночной лифтер.

- Хэлло, мистер Стивенс, поздненько вы что-то сегодня... Я...

Адвокат прервал его:

- Билл, кто там торчит ещё наверху?

- Кто?.. Как... В 322 засели эти индейцы... Поклонники уже не знаю какого там культа... Они... А что, собственно говоря, случилось?

Стивенс нехотя пояснил. Он уже сожалел о своей слишком импульсивной реакции. Индейцы - члены какой-то там экстравагантной секты! Припомнилось, что согласно журналам занятости здания, 322 офис занимала мексиканская фирма.

- В сущности, - продолжал Дженкинс, - это не совсем индейцы. Кроме двоих, у всех остальных довольно белая кожа. Но Мэдж, уборщица, как-то рассказывала мне, что у них там все забито каменными статуэтками ещё доколумбовых времен.

У Стивенса сразу же всплыло в памяти где-то прочитанное упоминание о том, что состояние Таннехиллов частично складывалось из доходов от торговли предметами искусства, относившимися как раз к этой давней эпохе. Тотчас же вся ситуация предстала в неприглядном свете: арендаторы 322, должно быть, являлись довольно убогими людьми с дурными нравами.

Это объяснило тот странный вопль, который он только что слышал. Во всех городах побережья расплодились самые разнообразные секты, исповедовавшие множество культов, и их члены во время религиозных церемоний истошно завывали, жалобно стонали, противно хрюками, визжали и рычали.

- Думаю, - начал Стивенс, - что лучше будет...

Но закончить мысль ему не удалось. Раздался второй крик, на сей раз несколько приглушенный, но, несомненно, исторгнутый невыносимой болью. Дженкинс побледнел.

- Я быстро смотаюсь за полицией, - выдохнул он.

Лифт стремительно ухнул вниз. Снова Стивенс остался в одиночестве. Но теперь он знал, куда направить стопы.

Администратор пошел к 322 офису. Делал он это с чувством внутреннего отвращения, как человек, который предпочитал бы не вмешиваться в дело, грозящее замутить приятную обыденность его жизни.

На двери висела табличка: "Мексиканская импортная компания". Сквозь матовое стекло входной двери просачивался слабый свет. Внутри мелькали силуэты людей. Их число вынуждало проявлять осторожность. Стивенс прислушался и уловил отдельные обрывки фраз: "Не может быть и речи о какой-то сепаратной акции... Вы либо с нами, либо против нас... Как во внутренней, так и во внешней власти, группа действует единым фронтом..." В офисе одобрительно загудели, заглушив конец сказанного. Затем последовало резкое: "Решайтесь!"

Отозвался донельзя измученный женский голос: "Нам необходимо остаться, даже если разразится атомная война, и вам придется меня убить, прежде чем..."

Что-то хлестко щелкнуло, и женщина застонала. Мужчина выругался, но Стивенсу не удалось разобрать, что он пробормотал вслед за этим. Молодой адвокат постучал кулаком в дверь. От группы отделилась тень и приблизилась. В замочной скважине повернулся ключ. На пороге стоял низкорослый мужчина с желтоватого цвета лицом и огромным носом. Он смерил Стивенса взглядом:

- Вы опоздали.

Но, тут же поняв, что ошибся, заметно встревожился и попытался захлопнуть дверь. Стивенс, успев просунуть в образовавшуюся щель ногу, резко толкнул. Высокий, крепкого телосложения, он без труда пересилил противника.

Войдя в комнату, возвестил:

- Я управляющий этим зданием. Что здесь происходит?

Вопрос был лишен смысла. Ибо он все понял с первого взгляда. Перед ним в разных позах застыли девять мужчин и четыре женщины. Одна из них великолепная, потрясающе красивая блондинка - была обнажена по пояс. Она сидела верхом на стуле, её запястья и лодыжки были прихвачены к нему тонкой бечевкой. На загорелой спине явственно проступали кровавые рубцы от ударов. У ног валялся кнут.

Боковым зрением Стивенс уловил, что длинноносый вытаскивает из кармана какой-то предмет торпедообразной формы. Адвокат даже не счел нужным выяснять, что это такое. Просто шагнул и тыльной стороной ладони врезал коротышке по руке. Оружие, если это было оно, взметнулось в воздух, сверкнув словно кусочек хрусталя. При падении раздался мелодичный звон, и оно закатилось под письменный стол.

Пострадавший грубо выматерился и и молниеносно выхватил нож. Но пустить его в ход не успел, остановленный сухим окриком одного из присутствовавших:

- Не дурите, Тесла!

Затем он развернулся к остальным:

- Развяжите её. Пусть одевается...

Стивенс, скорее заинтригованный, чем обеспокоенный, отступил на шаг, заявив:

- Из комнаты не выходить. Полиция прибудет с минуты на митнуту.

Тот, кто только что столь авторитетно распоряжался, задумчиво уставился на него: