А.Д.А.М. (СИ)

— Я пытался, понятно?! Пытался принять его! У меня не получилось. — Тай вырвался из его рук. — Я делаю все, что могу, не требуй от меня большего!

— О чем ты говоришь?!

Тай хлопнул дверью и ушел. Ну, нет, ни хрена подобного!

Он схватил кроссовки и босиком побежал за ним. Поймал у машины, он только отрыл дверцу, чтобы залезть внутрь.

— Объясни мне! — потребовал он. — Что между вами произошло? Это из-за меня?

— Боже, парень, — Тай смотрит на него с жалостью, — при чем тут ты?

— Ты сказал, что не можешь его принять. Разве ты не о том, что между нами случилось?

— Прости, Ноэль. — он с силой оттолкнул его и сел в машину. — Не спрашивай меня об этом.

Твою мать! Да что происходит?!

Он бродил по кварталу, дважды попал под дождь, спрашивал каждого прохожего о Рёне. Кто-то знал его, кто-то тоже искал, один раз к нему подошла девушка и спросила, не знает ли он его. Они обменялись отсутствием новостей и разошлись.

Сам не понял, как оказался у дома Хлои. Ну, чем черт не шутит? Нужно проверить еще раз, вдруг она настолько безумная, что не позвонила в полицию и не сообщила, что его нашли?

Она открыла дверь и охнула. Похоже, выглядит он херово.

— Привет.

— Заходи. — она открыла дверь шире. — Давай, не стой на пороге.

Вошел, топчется на месте, под ногами образовалась лужа.

— Пойдем на кухню.

Он сел за стол, она включила чайник и повернулась к нему. Выглядит тоже не очень хорошо, заплаканная, исхудавшая настолько, что на груди проглядывают ребра.

— Его не нашли. — сказал он. — Все еще.

— Знаю. — она кивает.

— Тай приезжал. Не замечала, что он странно себя ведет? Не знаешь, что с ним?

— Он очень переживает. — отвернулась, наливает чай. — Ты сам как?

— Хуже не придумаешь.

Она поставила две чашки на стол, села напротив, мешает ложкой воду, а сама забыла положить в нее чайный пакетик.

— Не понимаю, куда он мог деться. Может, его похитили? — его будто прорвало. — Кому он мог понадобиться? Могу поспорить, что к этому причастен Харон, клянусь, если это так, я…

Хлоя вскочила с места и быстрым шагом покинула кухню. Он ошарашено замолчал, но за ней не пошел, вдруг ей нужно побыть одной.

Вернулась быстро, с каким-то керамическим горшком. Она поставила его на стол перед ним и сложила руки на груди. Он заметил, что у нее ногти сгрызены до самого мяса.

— Что это? — он уставился на белую вазу или что это, нахрен, такое.

— Вот. — она нервно натянула рукава черного балахона до самых кончиков пальцев.

— Что? Я не понимаю.

Он приподнял крышку и заглянул внутрь. Ничего, какая-то пыль внутри, что за бред?

— Рён умер, Ноэль.

Он даже рассмеялся, громко, истерично, хлопнул ладонью по столу так, что чашки жалобно звякнули.

— Шутки у тебя полное гов…

— Это прах! — выкрикнула она. — Это гребаный прах!

Он понял, что это не ваза, а урна. Урна для праха.

— Что за херню ты несешь? — просипел он севшим голосом. — Совсем крыша поехала?!

Он вскочил, схватил ее за руки и встряхнул.

— Хлоя! Очнись! Рён живет со мной в Девятом, мы…

— Да он не выжил в аварии! — заорала она так, что он испугался и отпустил ее. — Он умер в больнице, в Шестом!

— Ты свихнулась. — он попятился.

Хлоя согнулась пополам и закричала. Это не плач, не мольба, это крик боли, такой, от которого волосы шевелятся. Так кричат матери над могилами детей перед тем, как прыгнуть в вырытую яму.

— А как же… а кто… — кажется, он сейчас сойдет с ума. — Что за чушь. Ты поехавшая, серьезно, не смогла пережить расставание, так зачем эту комедию устраивать, ты…

— Какой же ты тупой! — она снова вышла из комнаты и вернулась с бумагами. — На, смотри!

Швырнула их ему в лицо, а он не гордый, кинулся собирать их, складывать, пытался читать, но видел только отдельные слова.

— Какого хера? «Договор о неразглашении»? Что?

Читает, пытается понять, но в глазах темнеет.

— Объясни!

— «Беном» выкупил его личность. — Хлоя стоит перед ним и обнимает себя руками. — Твой отец предложил это Таю, как только врачи сказали, что счет идет на минуты.

— Нет…

— Мы не знали, как без него жить и согласились. — она плачет. — Слышал ведь про их новые исследования? Они его исследуют, Рёна. Вернее, то, чем он стал.

— Хочешь сказать, что он — биомех? Меня сейчас вырвет.

Он побежал в туалет и согнулся над унитазом. Блядь, блядь, блядь!

Его рвало так долго, что Хлоя пришла проверить, не сдох ли он. Стоит, смотрит, а глаза совершенно пустые. Такие же, как у него.

— Ты поэтому его вещи привезла? — спросил он.

Она кивает.

— А я думал, узнала о том, что между нами было.

— Это не Рён. Не мой Рён, понимаешь? Я сказала себе, что это существо не он, просто похож на него сильно. Нашего Рёна мы с Таем кремировали через два дня после аварии.

— Когда я очнулся. — сказал он.

— Наверное.

Он сидит возле унитаза, она стоит рядом, оба молчат.

— Он не любил меня. — понял Зисс. — Никогда меня не любил, получается. Боже. — прижал руку ко рту. — Поэтому Таю плевать на него, поэтому ты в черном, это траур! О, Господи…

— Мы не могли сказать, документы подписали и…