А, Б, В, Г, Д и другие…

Сегодня на озере дул ветерок. Легкая волна чмокала о бревна плота. Расстояние до противоположного берега за ночь слегка увеличилось — так показалось Алексею Палычу. Предстоящей переправы он особенно не опасался: плот был сделан надежно, да и ребята выглядели уверенно. Если кому и надо было волноваться, то это Лжедмитриевне. Но по виду ее понять ничего было нельзя — спокойная, как обычно, сдержанная, как всегда. Было в ней все-таки что-то от машины. Даже глаза, довольно красивые с человеческой точки зрения глаза, смотрели сейчас пристально и бесстрастно, словно два объектива.

«Неужели они ничего не замечают?» — подумал он про ребят.

Нет, ничего они не замечали. Для них Лжедмитриевна была такой, какой они ее видели, а не такой, какой ее знали Борис и Алексей Палыч.

Подошел Борис.

— Алексей Палыч, я с ней поплыву… Столкнуть ее, что ли?

— Как бы она тебя не столкнула, — сказал Алексей Палыч, вспомнив вечерние упражнения возле плота. — Да и за что ее топить?

— Как за что?!

— Да вот так. Объясни мне толком, что она такого сделала?

— А мазь?..

— Не доказано.

— Спички…

— Не доказано.

— Карта…

— Все это только предположения. Мы никак не можем избавиться от того, что знаем о ней. А ты попробуй взглянуть со стороны. Поход проходит нормально. Все сыты, здоровы, обуты, одеты. Даже нас с тобой приняли в компанию, хотя мы им совсем ни к чему. Переправа через озеро… Ну что ж, не такое это страшное событие, для ребят — даже интересно. Но если забыть обо всем этом… Ты бы смог смотреть, как она тонет? Она ведь живая!

— Я и не собирался ее топить по-настоящему. Просто я думаю: если начнет тонуть, ее «отзовут»…

— Я в этом не уверен, — вздохнул Алексей Палыч. — Другой метод… Видно, Боря, нам с тобой терпеть до конца. Только не знаю, когда и каким будет этот конец. Пойдем, поможем столкнуть плот.

Когда первая тройка уселась на плот и их оттолкнули от берега, оказалось, что волна, хоть и мелкая, заплескивает плот брызгами. Пришлось вернуться. Нарубили лапника, настлали, чтобы рюкзаки и одежда лежали повыше. О себе ребята уже не думали: все равно быть мокрыми.

Взяв по одному веслу, Стасик и Чижик гребли с обоих бортов. Встать было нельзя, гребли сидя. Плот удалялся от берега медленно. Шурик, на которого брызги попадали еще и с весел, сидел, обхватив голые плечи руками, и «продавал дрожжи», несмотря на ярко светившее солнце.

Алексей Палыч видел, как уменьшаются постепенно фигурки ребят, словно растворяются в озере. Сейчас затея с переправой уже не казалась ему такой безопасной.

— Надо было взять с собой надувные пояса, — сказал он, глядя между Борисом и Лжедмитриевной.

«Мадам» не откликнулась. Алексей Палыч мысленно сплюнул: совет был столь же мудр, сколь и бесполезен.

— Боря, — сказала Марина-Мартышка, — мы с тобой переправляемся вместе. Если я упаду в воду, ты меня будешь спасать?

— А ты меня?

— Буду, если попросишь. Но ведь всегда мальчики спасают девочек.

— Где это написано?

— Нигде. И так ясно.

— Мне не ясно. Ты меня не спасай, лучше сама спасайся. Я как-нибудь доплыву.

— А если у меня будет судорога?

Борис вздохнул вздохом совсем не детским. Но Мартышка вовсе не обиделась на Борисову холодность. Наоборот, она была довольна. На сей раз разговор с Борисом получился чудовищно длинным, и в этом заключалась ее очередная победа.

Труднее всего оказалось перегонять плот обратно. Чижик греб один, и ему приходилось все время переносить весло с борта на борт. После нескольких гребков с одной стороны плот начинало разворачивать, и его постоянно приходилось утихомиривать. Если бы не попутный ветер, то справиться одному было бы невозможно.

Плот уткнулся в песок возле берега.

— Ну как там? — спросил Алексей Палыч, отмечая про себя, что этот вопрос должна была задать Лжедмитриевна.

— П-п-порядок… — отозвался Чижик.

На плот положили еще два рюкзака. Валентина, Гена и Чижик отплыли.

Веник, видя, как постепенно, но неотвратимо уменьшается число хозяев, начал тревожиться. Он шастал по берегу, обнюхивал следы ушедших и, вытянув морду, ловил запахи с озера. Те, кто полагают, что собаки не умеют считать, напрасно так полагают. Собаки складывают не безликие числа, а запахи. Так же они и вычитают. Веник, например, абсолютно точно установил, что на пять родных запахов стало меньше, и прекрасно понял, куда они удалились. Он даже зашел по свои четыре колена в воду и тявкнул неодобрительно. Затем, вспомнив кое-что, вернулся на берег, подошел к Лжедмитриевне и обнюхал лежавший у ее ног рюкзак с продуктами. Убедившись, что главный запах пока не уплыл, Веник улегся возле него, и вид его, крайне решительный, недвусмысленно говорил: «Только через мой труп»…

Алексей Палыч и Борис отправились третьим рейсом вместе с Геной.