A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

Ремус оглянулся на Карадока, раздумывая над тем, стоит ли ему говорить правду. Врать так, как Джеймс, он не умел, а Дирборн никогда не был дурачком. В Аврорат дурачков не берут, они там не выживают.

— Мы слышали, — глухим упрямым голосом сказал он. — Про нападение на магглорожденных. — И посмотрел на Дирборна воинственным угрюмым взглядом.

— Это все, что вы слышали? — задумчиво уточнил Карадок, начисто игнорируя обвинительную интонацию Ремуса.

— Ах ты, сукин сын! Там умирают наши родные, а вы заперли нас в чертовой школе, как в тюрьме! У тебя есть совесть, ублюдок?! Мы что, даже не можем похоронить их нормально?! — Сириус вырвался из рук Люпина и ринулся к Дирборну.

Мракоборцы сработали слаженно — четыре вспышки заклинания, и Блэк упал обездвиженный на промерзшую безучастную землю. Люпин в бессилии опустил руки и мрачно посмотрел на мракоборцев. Заклинание не было атакующим или смертельным, но намерения стражей были предельно ясны.

— Дальше что? — тихо спросил Ремус. — Может быть, отвезете его в Азкабан?

— Потише, волчонок… — нехорошо начал один из мракоборцев и ухмыльнулся.

— Прекратить, Эд, — хлестко сказал Дирборн и снова повернулся к Люпину. — Слушай, парень, я бы вел себя так же, как и ты, на вашем-то месте. Но подумай сам — расскажи мы ученикам об этом, разреши прочитать Ежедневный Пророк, плюс немного сплетен от Хогсмидовских обитателей, и что начнется?

— Паника, — после краткого раздумья ответил Ремус.

— Именно, парень, — Дирборн слегка улыбнулся. — Страшная паника, сынок. Студенты помчатся домой, чтобы проверить — все ли в порядке с их родными, а там-то их будет поджидать толпа Пожирателей. Кто-то вздумает мстить, и с кого они начнут? Думаешь, я не знаю, что происходит сейчас между вами и слизеринцами? Вы избиваете друг друга, Больничное крыло переполнено, но это ничто по сравнению с тем, что случится, если информация выплывет наружу. Начнется бойня. Справедливая или нет — не знаю. Но потом каждый из вас пожалеет, что начал свой путь с убийств. Только вот отмыться от этого будет уже нельзя. Понимаешь, сынок? — с надеждой в голосе спросил Дирборн.

У него были глаза человека, который смертельно устал выбирать между своей и чужой правдой. Между правдой испуганных, измученных подростков, так рвущихся на защиту близких и родных и правдой скупых на эмоции, беспощадных мракоборцев, не понаслышке знающих, что такое принцип меньшего зла и малая жертва во имя всеобщего блага. И сейчас он отчаянно надеялся, что Люпин поймет, что в таком выборе нет однозначного, верного решения. Поймет и отступит.

Люпин понял. Он кивнул, но в глазах его стояли злые слезы, в горле застрял колючий раздраженный ком и очень хотелось всыпать этим ублюдкам. И Дамблдору. Пусть они и были правы. Со своей, особой стороны.

Тот момент, когда понятие «правильно» и понятие «хорошо» не имеют ничего общего, и ты ничего не можешь с этим поделать.

— Скажете про нас директору? — спросил он после продолжительного молчания.

— Нет, — качнул головой Дирборн. — С вас хватит наказаний. Будем считать, что я доверяю тебе достаточно, чтобы быть уверенным, что ты ничего никому не расскажешь. Не нужно, сынок, сеять панику, да? И твой друг, я надеюсь, тоже слышит меня.

Обездвиженный Сириус лежал на земле, ненавидяще глядя в одну точку. Люпин не знал, как у него это получалось, но даже парализованный, Блэк излучал такую ярость…

— Сделаем так. Ты отнесешь парня в школу. Тем же ходом, которым вы пришли. Да-да, вы втроем. Не дело девчонке сидеть на холодной земле в засаде, война — не женское дело.

Люпин только усмехнулся — старик плохо знал Эмили.

— А я, — продолжил Дирборн, — ничего не скажу Дамблдору. Но если вздумаете вылезти из школы еще раз, а вы вздумаете, сделайте это так, чтобы я не видел. А я буду смотреть в оба.

Люпин кивнул снова, нагнулся за Блэком, взвалил его на плечи и побрел в сторону хода.

В голове все еще гулко и тяжело гремели страшные слова:

«— Есть пострадавшие?

— Не можем найти некоторых. Они пропали вместе с нашими мракоборцами.

— Кто?

— Силверстоун, Джинджер, МакКиннон, Эванс…»

Эванс. МакКиннон.

Господи, только бы не родители Лили. Только бы не Марлин.

Только бы не Паркер.

*

Эмили шла по ходу, стуча зубами так громко, что Люпин попеременно оглядывался на девушку. Но и сказать ему было нечего.

А что тут скажешь?

Эмили, все будет хорошо, с твоими родителям все в порядке, потому что я не слышал их фамилию?

А если просто не расслышал? А если Дамблдор не назвал ее? А если он просто еще не знает? А если…

— Откуда он знает, ученики из каких семей есть в школе? — голос Эмили прозвучал как всегда. Спокойно, ровно, с ноткой презрительности. Но в этот раз Люпин ему не поверил.

— Списки, — через некоторое время сказал он, вспоминая. — В Министерстве есть списки магглорожденных волшебников. Так они отсылают нам письма. Сначала Дамблдору, потом нам.

— Ясно.

— Я думаю, их уничтожили уже. Эти списки. Сразу после первой атаки.

Эмили в ответ промолчала. Понимала, что снять копии с этих списков было бы не так уж и трудно.

— Стой.