A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

Сириус вздохнул и кое-как поднялся. Голова тут же закружилась, но времени на бабские стенания у него не было. Тряхнув головой и помассировав виски, Сириус глубоко вздохнул и взвалил такую внезапно тяжелую Эванс себе на плечи.

Шум, раздавшийся откуда-то сбоку, заставил Сириуса прижаться к стене, но распознав голос, он облегченно выдохнул и чуть ли не засмеялся в голос.

«Жива», — против воли проскользнуло у него в голове.

— Твою мать, ты, тупой сукин сын! Какого хрена, меня должно волновать, что ты мракоборец?!

— Мисс…

— Ты слышишь, бубен?! У меня там друзья! У меня там мужик, в конце концов! Он из аристократической семейки, белоручка та еще, ни хрена сам не может сделать! Да дай же мне пройти!

Сириус только закатил глаза — Беата была в своем репертуаре. Надо думать, что даже если бы у нее отобрали палочку, она не остановилась и продолжила драться голыми руками.

Сириус выполз наконец на яркий свет и чуть не сдох. Солнце было таким ослепляюще живым, словно он не видел его уже столетие. Или думал, что больше не увидит. Запнувшись о какой-то обломок, Сириус пошатнулся, почувствовал, что падает и изо всех сил вцепился ногами в землю.

«Если уроню Эванс, Сохатый воткнет мне в задницу свои рога», — промелькнула в его голове дурацкая мысль. Но Эванс он все-таки уронил.

— Лили! — раздался истошный крик, и впереди мелькнул размытый силуэт бегущего человека.

Сириус попытался подняться, но в следующую секунду откуда-то справа в него врезалось нечто, знакомо пахнущее сигаретами и выделанной кожей.

«Все равно, что обниматься с самим собой», — хотел сказать он, но только взвыл, когда Спринклс крепко обняла его, сдавив сломанные ребра.

— Если сдохнешь, Блэк, я сдохну вслед за тобой, и тебе придется торчать в моей компании вечность, — кто-то жарко прошептал ему на ухо, и Сириус, не выдержав, нашел горячие губы. Привкус гари и крови неожиданно оказался непередаваемо сладким.

***

Когда из здания показался побитый Блэк с человеком на плечах, Джеймс видел только одно — огненно-рыжую копну волос, переливающуюся на солнце. Он стоял и смотрел на это полыхающее пламя, думая, что боги, вероятно, подарили ему второй день рождения сегодня. Потому как умереть один раз он уже успел.

Джеймсу показалось, что вот уже целую вечность он смотрит на эти родные и бесконечно любимые волосы. Он вздрогнул, приходя в себя, и рванул вперед, оттолкнув бегущего Северуса с дороги, опомнившегося раньше. Слизеринец упал, ударился о камень и тяжело повредил ногу, провожая Поттера ненавидящим взглядом.

Лили, которую этот криворукий кретин Блэк уронил на землю, неожиданно шевельнулась и попыталась поднять голову. Завидев это, Джеймс припустил сильнее. Он плохо различал мир вокруг себя, его очки разбились и потерялись где-то в пылу схватки, но его солнце, его личное солнце он ни с кем не смог бы перепутать.

Лили, озираясь по сторонам и отмахиваясь от подбежавших колдомедиков, жадно искала глазами в толпе всколоченную черную макушку. Черноволосую комету, несущуюся на нее с противоположной стороны, она заметила не сразу.

— Лили! — до хрипа кричала комета и бежала вперед. — Лили!

На секунду ей стало страшно от того, что случится, если Поттер врежется в нее, но тот затормозил так резко, что последние несколько метров проехал на коленях. Эванс протянула к нему руки, чувствуя, как к горлу подступают слезы, попыталась подняться, но только рухнула в объятья Джеймса.

— Лили, Лили, Лили, — исступленно повторял он и целовал ее лицо.

Лили жмурилась, чувствуя, как по лицу градом стекают слезы, и счастливо улыбалась, беспорядочно гладя Джеймса по спине.

— Джеймс, — прошептала она и уткнулась Поттеру в плечо. — Господи, Джеймс, как я испугалась за тебя…

Они застыли в неудобной позе, не желая отрываться друг от друга, и мракоборцы не решились их разнимать. МакГонагалл, стоящая в стороне, улыбалась дрожащими губами и сердито смахивала с глаз выступившие слезы.

— Точно, — раздалось рядом ворчание Блэка. — А друг пусть сдохнет. Кому он вообще нужен?

— Ты здоровый кобель, — вскинул голову Джеймс, находя очертания лица Сириуса. — Я ж не мамочка — за тобой бегать, — и снова уткнулся в волосы Лили, пахнущее солнцем и теплом.

В голосе обоих слышалась тщательно скрываемая радость. Одно дело Лили, ее можно было обнимать и шептать ей на ухо всякие счастливые глупости. Другое дело Блэк. Как бы отчаянно не волновались они друг за друга, оба знали, что никогда не покажут этого.

Над ухом Поттера ожесточенно выругалась Беата. Она смотрела куда-то поверх Лили и Джеймса, и взгляд ее полнился ужасом. Эванс повернула голову вслед за Беатой и испуганно охнула.

— Что там, Лили? Что? — Джеймс щурился, но видел только неясные пятна вдалеке.

Вой, раздавшийся с улицы, подтвердил худшие предположения Джеймса.

Оборотень.

В своей боевой форме.

Посреди бела дня.