А

– Ну, ты и зануда! У тебя в детстве черепно-мозговых травм не было случайно? «По команде, по команде»... Да доложил, доложил, не сцы. О! Смотри, этот тяжёлый, тащит скаута на спине. За каким это он его прёт? Ну-ка, давай спросим его с пристрастием – что это он там замышляет, зомбяра тупая, а?

– Равняйсь, смирно! Сказано – всех пропускать, препятствий не чинить. Что не ясно? С Дьерчиком потолковать хочешь на тему клановой дисциплины? Так он последнее время что-то резко не в духе. Он тебе сразу объяснит, почём раки зимуют и где фунтом лиха торгуют. Ты что, не видишь, что дело серьёзное наворачивается? Посерьёзней, чем битва с «головоглазами» осенью.

– Ну, ты и зануда! Заладил – «сказано-приказано». А если я уже задолбался тут стоять? Что мне и развлечься теперь нельзя, да?

– Сбегай вон на минное поле развлекись, всё пользы от тебя больше будет – меньше потом разминировать придётся. Сказано – всех пускать и не задерживать, препятствий не чинить...

– Ну, ты и зануда...

Рейнджеры медленно уплыли за поворот, а поворот скрылся в утреннем холодном тумане. Мэт перевёл дух и убрал руку с топорища. Хорошо, что с зомбированными пошел, если бы сам сунулся, наверняка пришлось бы с боем прорываться, а так – «сказано, препятствий не чинить». Ну, вы и зануды, блин...

Утро набирало яркость, светлело небо – где-то там, высоко-высоко проекция Солнца бежала по изнаночной стороне облачного покрова, размытой линией терминатора отделяя день от ночи. День наступал с востока, а тьма уползала на запад. Тьма уползала и липкими щупальцами утаскивала за собой свои оболваненные марионетки. Хотя... а разве бывают не оболваненные марионетки? Нет, не бывают. И даже если какая-то марионетка думает, что она самостоятельно, по своей воле только играет роль марионетки, рассчитывая получить за это какие-либо выгоды и преимущества, то это означает лишь, что она оболванена несколько лучше других.

Мэт сразу почувствовал, когда Снеж воплотилась в «кузнечике» и открыла глаза.

– Ой! Мы где?

– Слазь, скоро уже в твой Бастион придём, а туда верхом нельзя, только пешим.

Снеж сладко потянулась:

– Ах... классно выспалась! Так это мы всё-таки где? Ва-у! Что это за стены такие громадные? А-бал-деть! Ой! А сколько здесь народу! А чего все стоят и никто не веселится... Слушай, как тут мрачно...

– Ну, вот, сбылась твоя мечта – мы на Четвёртом Бастионе.

– Это он!? Не-е-е... Там должно быть... хорошо... свет... весёлая жизнь... Я же видела...

– Эй, рабы! Чё встали, быдло? Вперёд, к Южному Форту. Туда, туда, на юх! Воины Саурона, а вы чего тормозите? Гоните этих придурков к южному входу, там сейчас заварушка начинается и там самое место этому мясу. Ну, живо-живо!

На вершине придорожного холма стоял потёртый скаут с нарисованным красным глазом во лбу крупной головы и, размахивая посохом, раздавал указания нескольким подобным ему головоглазым субъектам. Вот значит, какие они, «головоглазы». Только нам на «юх» не надо, нам надо ещё на запад и, похоже, вглубь, под землю. «Головоглазы» забегали вокруг толпы очумелых, одурманенных, ничего не соображающих, зомбированных игроков и, брякая древками пик по их гулким корпусам, стали угонять это разномастное механическое стадо вдоль укреплений Бастиона в южном направлении.

– Мэт! Что это тут творится? Это что, игра такая? – Снеж выглядела испуганной.

– Ага, у них все игры такие. Ты не бойся, нам не с ними. Мы пойдём прямо.

– Ну, ты, «мул» тупой, чего рот раззявил? Топай за всеми! – запыхавшийся «кентавр» попытался огреть Мэта дубинкой, но тот только глянул на него и «кентавр» ускакал вслед за всеми, явно позабыв, чего он только что хотел. Зато скаут, стоявший на холме, внезапно, словно проснувшись и спохватившись, властным голосом приказал:

– Так, этих двоих не трогать! Они здесь остаются. А все остальные, чего встали как бараны? Погнали, погнали! На юх!

Скученная, подгоняемая «головоглазами», толпа дроннеров стала утягиваться по лощине между холмов и Снеж растерянно сказала:

– Мэт, я боюсь... Что здесь происходит? Все словно с ума посходили... У вас тут, на Острове, всегда такой содом творится, да? Неужели кому-то нравится в это играть?

– Вот и мне интересно – кому? Сейчас пойдём, узнаем...

– Как-то я не так представляла себе игру на Острове. Я думала, тут романтика, весёлые встречи, новые друзья... Мы на Полигоне мечтали... А тут – грязь, холод и грязь. Только в Обсерватории тепло и светло. И Стеклярус такой приятный собеседник. Что мне делать, Мэт? Я боюсь идти с тобой, боюсь оставаться здесь и боюсь возвращаться в Факторию. Я даже не знаю, в какую сторону от нас Фактория. Дорогу от Обсерватории я проспала, поэтому не дойду и туда. Тем более, нас учили, что тут везде ловушки с бомбами... Что же мне теперь делать? Скажи Мэт...