А

****

Предрассветное небо Острова залито перламутром – от светло-алого на востоке, до сумрачно-синего на западе. Тёмные громады сопок контрастно выделяются на фоне алеющего востока. У их подножия и над ручьём разлит прохладный ночной сумрак, пропитанный запахом сырой земли и недалёкого моря. Ночной бриз утих, и воздух замер в ожидании утренних перемен. Стоит редкая минута тишины, когда ночные трели сверчков уже умолкли, а рассветный птичий пересвист ещё не начался.

По сталкерской тропе, идущей от брода через ручей Белый и до магистральной дороги на Четвёртый Бастион, сквозь разрывы в прогнившем, ржавом проволочном заграждении, сквозь беспорядочные заросли диких кустарников, медленно пробираются два любопытных существа.

Идущий впереди – меньшего размера, примерно с кошку. Второй почти в два раза больше. Первый, постоянно вертит головой из стороны в сторону. Присматривается, прислушивается, принюхивается. Перламутр неба отблёскивает в огромных глазах его треугольной головы. В хрупких руках его тонкая, короткая пика. Четыре тонких же ноги изящно несут худое, недлинное тело. Движения его быстры, но осторожны. Осторожны более чем быстры.

Второй, несмотря на свои крупные размеры, шагает плавно и бесшумно. Во всех его движениях ощущается сила и уверенность в себе. Он спокойно и неторопливо идёт вслед за первым. Неторопливость его обманчива, в отличие от спокойствия – он небрежно перехватывает стремительно спружинившую ветку кустарника, неаккуратно отпущенную лидером. Крепкие руки его пусты, но на спине могучего туловища, надёжно и аккуратно притороченный, поблескивает острый топор с удобной рукоятью.

Их можно было бы принять за живых существ, но это не так. Несмотря на мягкость осмысленных движений и живой взгляд, сущность их механического происхождения налицо. Их можно было бы принять за управляемых дистанционно роботов, но и это не так. Робот не будет чесать затылок или рассеяно пытаться поковырять в носу.

Идущие по сталкерской тропе – дроны, электронно-механическое продолжение человеческого «я», удалённое от него на большое расстояние и живущее по своим электронно-механическим законам с человеческой логикой. Они идут сквозь утренний сумрак, расталкивая предрассветный туман. И туман равнодушно расступается перед ними и смыкается позади. И ему нет никакого дела до того, куда и зачем они идут.

Не прошло и пятнадцати минут, как Мэт и Антон, преодолев древние проволочные заграждения на правом берегу ручья Белый, вышли на магистральную дорогу к Четвёртому бастиону. И сразу же увидели первую заставу Инквизиторов. Антон удивлённо посмотрел на заставу, на холм, на тропу-дорогу, и странное, чувство нереальности происходящего внезапно охватило его – театр. Он сидит в театре и смотрит на сцену, залитую сине-розовым светом софитов, слышит негромкий, ненавязчивый музыкальный аккорд и с замершим дыханием, любуется игрой великих артистов. Игрой, которой веришь сразу и беззаветно…

…Невысокий искусственный холм, увенчанный пулемётной башенкой без пулемёта, к холму примыкает деревянное строение по типу сарайки с приоткрытой дверью. У подножия тлеет небольшой костёр. У костра двое дроннеров-разведчиков неспешно беседуют, посматривая на приближающихся путников. Дорога огибает блок-пост и теряется в сумрачном тумане западной части Острова. Так далеко на запад ни Антон, ни Мэт ещё не заходили.