А

сколько прошлое ни прячь –

прорастает сквозь забвенье,

и в конце строки палач

терпеливо ждёт решенья.

До работы он охоч,

у него топор наточен,

он казнить готов всю ночь

строфы, где поэт не точен,

где размер как решето,

слово слогом провалилось...

Правда, есть надежда, что

муза сменит гнев на милость.

Возвращаюсь я в блокнот

и хожу с петлёй на шее,

ожидая, что вот-вот

дописать строфу сумею.

Возвращаюсь. Не хочу

хоронить слова и ритмы,

дать отмашку палачу

за мгновение до рифмы...

(2012)

ЗАМЕТАЯ СЛЕДЫ БЫТИЯ

Был город мартовским сборником

стихов, где белая вьюга

вплетала в чёрные косы

свой бесконечный сонет.

Она работала дворником.

Она приехала с юга.

А там цветут абрикосы

и холодов уже нет.

Ночами сном-беспризорником

она под жёлтой Луною

среди цветов танцевала

на воле в Раштском саду.

И раз в неделю по вторникам,

укрывшись тёмной чадрою

она намаз совершала

в мечети в заднем ряду

И снова маленьким двориком

от остановки трамвая,

мелькали разные лица,

следов тянулась змея.

Она работала дворником

и те следы заметая

метлой листала страницы

священных книг Бытия.

(2013)

ЗАПАДНЫЙ ВЕТЕР

Рассыпаны крошки прохожих,

разлит бриолиновый свет

на мокрой асфальтовой коже,

натянутой в дождь на проспект.

Сметая, как сор, с тротуаров

их ветер несёт по домам,

сквозь двери бутиков и баров

и мимо витрин и реклам.

Летя вдоль бетонных панелей,

цепляясь за дверь, за окно,

они забиваются в щели:

кафе, ресторан, казино.

И падают неотвратимо,

найдя в этом вечере брешь,

в клубы сигаретного дыма,

в объятья подвыпивших гейш.

Холодные души согреет

им ночью лишь виски со льдом.

Здесь каждый живёт, как умеет,

летя на огонь за стеклом.

(2010)

ЗАЧЕМ?

Пытаясь вызнать почему

на нас свалилась ноша злая,

своей гордыне потакая,

мы доверяемся уму,

как будто он сквозь ночь и тьму

отыщет нам дорогу к раю.

Но мы умом своим слабы.

И даже пристальные взоры

не в силах разгадать узоры

с ладоней собственной судьбы,

куда сквозь стоны и мольбы

ведут ночные коридоры.

Ответ доступен, но не всем.

Не все умеют в лад с судьбою

искать не разумом – душою.

Ответ доступен только тем,

кто спросит правильно:

– Зачем

творится всё это со мною?

(2010)

ЗВЕРЬ

Мне приснился журнал

без последней страницы.

Неоконченный текст. Неприкрытая дверь.

Там по темному космосу мечется зверь,

остывают планеты за ним на границе

самых дальних миров, замедляя свой бег.

И вода облаков превращается в снег.

Зверь тот страшен и жалок. Безумный убийца,

пьет он время из чаши, не ведая дна.

И не может никак, порождение сна

моего, этим временем вдоволь напиться

среди льда моих чувств и капризных снегов.

И вода облаков превращается в кровь.

Я проснусь, но от зверя мне не отстраниться.

На обрыве из слов. На краю запятой

я качаюсь, как маятник, стрелкой-душой

в недописанной мною последней странице.

И твержу, я твержу себе тихо: очнись.

И вода облаков превращается в жизнь.

Ненадолго… пока… в моем сне на границе

двух миров – от Хаоса и от Людей –

вновь появится зверь на печальной странице,

зверь, что душу лакает из чаши моей.

(2009)

ЗЕЛЬЕ

Плыли восковые свечи,

за столом сидела нечисть,

стыло крепкое вино.

И колдун, глаза на выкат,

предложил мне с ними выпить

и полжизни заодно.

От глотка дыханье спёрло,

я сквозь собственное горло

кашлем вылетел в кулак.

Хмель волной ударил в темя,

и с лица оплыло время,

утекая в зеркала.

Всё, что было мне родное,

стало пеною прибоя,

стало умершей луной,

эхом выстрела из башни,

фразою позавчерашней,

позабытою давно.

В мыслях и желаньях грешных

от привязанностей прежних

я отвязан колдуном.

Что правдиво – стало ложно,

поселился бес подкожно

под тринадцатым ребром.

Потеряв от зелья годы,

я шалею от свободы,

от суккубы пред собой.

Но душа подспудно ноет:

не моё вокруг – чужое,

вкус у времени другой.

Шепчут древние старухи

о войне и о разрухе,

страшных струпьях и парше.

В дым табачный гуслей струны

старых книг вплетают руны

о потерянной душе.

И сквозь ветренность хмельную

– Помоги, колдун, – прошу я, –

вынуть беса из ребра.

Только он в ответ хохочет:

– Нет пути назад из ночи

до похмельного утра...

(2006)

ЗИМА НА СНЕГ БЫЛА СКУПА

Зима на снег была скупа –

всё обещала, но

с небес не сыпалась крупа:

ни манна, ни пшено.

И на папирусах дворов,

приснеженых едва,

читалась клинопись следов

ещё от Рождества.

А в небе, как в ведре пустом,

Луна на самом дне

топилась смёрзшимся комком

на солнечном огне.

Мой заполняя старый след,

на землю из ведра

всё капал бледный лунный свет

до самого утра...

(2012)

ЗНАКИ ВРЕМЕНИ

Оставляет время знаки

на подкладке старых лет,

в треугольном тетрапаке,

в повестях «Роман-газет»,

в старом выцветшем билете,

в автоматах газводы,

но по знакам-вешкам этим

не вернешься в юность ты.

Завитушками морщинок

лягут годы на чело,

на дорожках грампластинок

похоронен век былой.

Наша молодость так близко,

но не встретиться нам с ней,

и звучит с пластинок диско

реквием ушедших дней.

(2009)

И

ИЗ ДОЖДЛИВОГО КАДРА НУАРА

Задождило, разветрилось лето,

разругалось с сегодняшним днём.

По домам и деревьям с рассвета

хлещет молнией, словно кнутом.

Из дождливого кадра-нуара,

взгляд на небо бросая,

извне

ты по краю бежишь тротуара

в мокром платье, босая

– ко мне

Дверь машины открою. И в трубы

рявкнет царственно гром вдалеке.

На мгновение влажные губы

прикоснутся к небритой щеке.