Читаем 99,9 уральских франков и один пранк на сдачу полностью

Заходим в обсерваторию. Берем интервью. Снимаем все, что нравится. Собираемся прощаться, и тут к нашему профессору подваливают два примодненных студента.

– Простите… м-м-м… а, правда, что на Земле лунный камень будет парить в воздухе? – Спрашивает парнишка в клетчатой рубахе с лихим ирокезом и сережкой-тонелем в ухе.

– Нет, с чего бы это? – удивляется ученый.

– Дурак. – Одергивает его друг с перегидрольным коком. – На него же земное притяжение будет действовать. Мигом упадет!

– Так значит в «Лунтике» не правду показывали?.. – Студент номер один отходит с серьезным и очень опечаленным лицом. А мы, завалившись со смеху в машину, даем по газам.

По возвращении со съемок я испытывала двойственные чувства. С одной стороны меня переполняет чувство радости и выполненного долга, а с другой – стыдно Антону в глаза смотреть.

«Я считаю, что я подонок, отброс общества, нет во мне стыда и совести, потому она меня и не мучит,… И зовут меня Эдичка». Жирным мохнатым шмелем, совесть нарезала круги в моей прелестной головке, но я прогнала навязчивые думы прочь-прочь. Чтобы жить-жить.

Ведь день-то сегодня хороший.

И такая долгая и интересная жизнь ждет меня впереди.

<p>Я хиппую!</p>

Вспомнила свой первый день на журфаке. Последнее лето детства не спешило покидать вчерашнюю абитуру. Ласкало прощальными лучами с легкой ноткой грусти. Пьянило безграничными возможностями и сулило неокрепшим умам новые перспективы.

Это ожидание чего-то грандиозного и выдернуло меня из кровати раньше, чем надо. С сегодняшнего дня я студентка факультета журналистики! Прежде чем явить себя новому профессиональному сообществу, я долго и придирчиво наряжалась. Тщательно красилась и укладывала волосы в идеальные локоны. Перемерила пять пар обуви. Саму дорогу до университета я уже забыла. Зато отчетливо помню, как вошла в аудиторию одной из первых. Облюбовала вторую парту в ряду у окна. Села. Смотрю, что за черти со мной учиться будут.

Зашел длинный невзрачный хлыщ в джинсах и вытянутом сером свитере крупной вязки, на башке хвостик из белых засаленных волос. Гик оглядел публику и направился в мою сторону. «Нет-нет-нет, уж лучше все пять лет просидеть одной, чем с тобой», – подумала я. И когда он поравнялся с моей партой, демонстративно брякнула свою сумку на свободный стул. Ботан вскинулся и, передернув плечами, прошел мимо.

Но тут в аудиторию влетело нечто – веселый петрушка в черной косухе, рваных джинсах с перегидрольним коком и витой сережкой в ухе. Он заценил обстановку и тоже направился в мою сторону. «А вот этот поинтереснее будет» – пронеслась в голове шальная мысль. Пока я прикидывала, можно ли доверить этому типчику девичью честь и дружбу и стоит ли сокращать дистанцию, он бесцеремонно убрал мою сумку, водрузил свою жопку на ее место, обнял меня, чмокнул, протянул руку и сказал:

– СтанИслав! Я тащусь с тебя, бэйба.

– Я тоже.

– Давай, что ли тащиться вместе.

– А что? Давай!

Так и началась наша дружба. Потом в компашку влилась умничка Таня, наша честь и совесть. И мальчик с глазами эльфа, Дюшка Померанцев, моя любовь на третьем курсе. Но главной звездой нашей банды всегда был Стас. За пять лет учебы никто так и не смог ни затмить, ни перещеголять его.

– Ничто так не красит мужчину, как перекись водорода! – любил говаривать Стас.

Он, вообще, любил эпатировать.

Профессиональную этику журналиста нам преподавали в лекционном зале напротив деканата. Когда наш бессменный декан факультета Боб, совсем не консервативный человек, увидел его в первый раз, Стасик был в рваной алкоголичке, с болтающейся на шее веревочкой, на которой висела заткнутая пробкой пробирка с неизвестной науке травой на дне и парящей над ней живой мошкой. Видевший многое профессор, не смог скрыть восхищения:

– И это студент университета?

– Я хиппую, – небрежно ответил Стасян. Показывая маечные дыры на животе и груди. – Это Солнце, а это Луна, – он повернулся татуированной спиной, чтобы добить преподавателя – а это крылышки бабочки.

В своем стремлении шокировать он был не одинок. Мы все любили выпендриться. Однажды я пришла в кожаных штанах, эффектных, но жутко неудобных. Парниковый эффект благотворно влиял на фигуру, но жир выпаренный сей красивой вещицей, ударял мне в голову. От чего хотелось хамить и куролесить.

– Юлька, где ты такие штаны взяла?

– Зачем тебе эта информация, Саша? – любезно опередил меня Стас.

– Действительно зачем? – я уже взопрела и решила не упускать свой шанс съязвить. – Все равно кожаные джинсы никому не идут так, как мне! и… Рики «shack your bon-bon» Мартину.

При упоминании этого загорелого красавца-блюмарина, задорно трясущего своими «конфетками» под зажигательные ритмы латины, аудитория взорвалась. Пара была сорвана. А к Алексу намертво прилипла кличка – Ляксандр, шейк ё бон-бон.

Но все это было детским лепетом по сравнению со стаськиным авто – желтой «Окой»!

Перейти на страницу:

Похожие книги