99 признаков женщин, с которыми знакомиться не следует

'…Женственность — не в стервозности и не в кокетстве, и даже не в мягкости, нежности и уступчивости. И даже не в слабости. Это все следствия, производные. Женственность — в признании силы мужчины. В — общем, в Библии давно все это написано — женщина становится женщиной только тогда, когда рядом с ней мужчина, который ее женщиной назовет.

…Такой взаимообуславливающий процесс получается. С одной стороны, женщина должна признать силу мужчины, с другой стороны и сам мужчина, вот этот странный объект, должен признать как женщину, то есть индетифицировать себя по отношению к ней точно так же, как он идентифицирует себя по отношению к миру. Если верить Библии, то идентификация мужчины, все же, видимо, должна быть первична. Причем, сначала идентификация, так сказать, «в общем случае», по отношению к миру и только потом «в частном случае» по отношению к женщине. А женщина без мужчины вообще не знаю, как может себя идентифицировать? Ну тоже мужчиной себя считать, видимо, только немножко другого вида:) Ну или зверем каким — не знаю:)))'

Мужчина — в настоящем смысле этого слова — выстраивает свою мужественность не по отношению к женщине, но, в первую очередь, по отношению к неким ценностям высшего порядка — своему призванию, миру других мужчин, своим увлечениям, по отношению к Богу, наконец. С сексуальностью всё это никак не связано — это вас кто‑то обманул. Наш ум, наша независимость, наши мужские творческие способности, пуще всего связаны со страхом смерти; этот страх — с некой общей духовностью, последняя же, в свою очередь — с Богом, Творцом мира, наградившим его стремлением к развитию, а нас, мужчин — способностью творить новое. 'Он сочинял то, чего никогда не видел, но о чём наверняка знал, что оно было…'

Что же до женщин и связанных с ними ценностями потребительскими — то они должны быть либо вторичны, либо как‑то ограничены. Вот эта смысловая цепочка и может лежать в основе позитивной русской идеологии. Какая‑либо другая идеологическая концепция у нас просто не приживётся. Чуть — чуть поработает — да и загнётся. Уж поверьте на слово — Кот занимался этой проблемой несколько лет.

Идеология 'потребления в чистом виде' — это извращение потому, что она не учитывает наличия у человека иных, базовых вне — материальных потребностей. Она столь же утопична, как и 'чистое' христианство, 'чистый' социализм и 'чистый' нацизм. С каким‑либо одним из этих видов идеологий человеческое общество не может полноценно существовать. Общество не может жить и нормально развиваться в условиях неограниченного господства какой‑либо одной, даже самой правильной идеологии. Её должно нечто, как минимум, уравновешивать. Женские ценности должны быть подчинены мужским. Эти последние и могли бы вывести нашу цивилизацию из тупика — если, конечно, в обществе придадут им соответствующее значение.

Не говорю уже о том, что в мире потребительских ценностей Россия поневоле оказывается страной второго сорта, то есть занимает зависимое, подчинённое положение. Её тоже начинают по — всякому 'потреблять' и даже просто 'иметь'. 'Мораль — это средство самоограничения. А для безудержного роста потребления никаких ограничений быть не должно. И в Ирак американцы на самом деле несут отнюдь не демократию, а идеалы общества потребления. И тут они сталкиваются с местными традиционными общественными идеалами, основанными на религии, семейных ценностях и так далее. Традиционные общества (будь то исламские, буддийские или какие‑либо другие) пока противостоят натиску идеологии потребления, и поэтому Запад стремится их сокрушить' (op.cit.)

В сущности, демократия — это идеологическая система, обслуживающая потребительское общество (а не наоборот, как нам хотят это представить). Добавлю от себя, что общество, стремящееся к экономическому господству над соседями, начинает с распространения своей религии. И в этом смысле наступление западной идеологии — уж совсем не безобидная вещь. По форме это, конечно, альтруистическое стремление к тому, чтобы все приобщились к богатой и сытой жизни. А вот по содержанию — не что иное, как внешняя экспансия, как стремление подмять под себя других (в своё время СССР делал решительно то же самое под видом распространения 'социалистических идей').

Тотальное господство идеологии потребления знаменует собой 'le fin de siecle', близкий конец нашей цивилизации. Тем более, что у христианского мира есть враги… В общем противостоянии победит то общество, в которым базовые ценности до сих пор не порушены. Где ценности потребительские и индивидуалистические подчинены пусть и не весьма убедительным идеям потусторонней жизни, но зато находятся на своём настоящем месте — то есть в подчинённом положении. Где сила духа — а её пока никто не отменял — до сих пор не была вытеснена технологическими 'подпорками' да 'костылями'. Просто смехотворно, когда дряхлеющий мир пытается обороняться силою современного оружия. В любой войне побеждает дух. Ой, чё‑то я куда‑то не туда уклонился…