99 дней

Я выгнула брови, удивившись таким словам. Мы с Патриком даже не обсуждали это. Вероятно, оба слишком боялись.

– О, так вот каков план? – поддразнила я.

– Таков план, – подтвердила Джулия и вытянула руки над головой, коснувшись пальцами изголовья. – Вы подарите мне миллион племянниц и племянников и шокируете всех рассказом о том, что познакомились еще в утробе, и это будет одновременно и тошнотворно, и мило. Конец.

Я фыркнула.

– Что? – Джулия приподнялась на локтях и уставилась на меня в темноте, ее голос стал подозрительно серьезным. – Ты думаешь, этого не случится?

Джулия была забавной. Отчасти взрывоопасная, отчасти – безнадежный романтик, но до этого момента я не думала, что она говорит всерьез. Конечно, я размышляла о долгосрочных отношениях с Патриком. Мы уже долго встречались.

– Нет, я этого не говорила, просто…

– Расслабься, чудачка, – улыбнулась Джулия, плюхнулась обратно на подушки и накинула одеяло на плечи. Ее волосы, точно сине-черный шторм, рассыпались по матрасу. – У меня нет для вас жуткой папки с вырезками из свадебных журналов. Просто я рада, что ты есть у Патрика, вот и все. Я рада, что вы есть друг у друга.

Я подумала о поцелуе на ночь за ушком, который подарил мне Патрик несколько минут назад. О том, что он дышит по другую сторону стены. Прошел почти год после смерти Чака, и их желание держать все в себе почти сошло на нет.

– Я тоже рада, что мы есть друг у друга, – сказала я.

– Отлично. – Она похлопала меня по голени через одеяло. – Только постарайся не разбудить меня, когда будешь выбираться из комнаты.

– Ох, ужас! – Я хихикала, и Джулия тоже; последним, что я запомнила перед тем, как заснуть, был ее смех.

– Молли? – Пенн все еще с любопытством наблюдает за мной, будто знает, что здесь замешано нечто большее. – Эй. Ты в порядке?

Я уверенно киваю – впервые солгала ей. Но вижу, что она не купилась.

– Это всего лишь случайность, – говорю я, смаргивая щипание в глазах и носу. – Некого винить, кроме себя.

День 16

Следующим утром, на обратном пути с пробежки, захожу во «Френч Роуст» – неловко это или нет, но мне нужно с кем-то обсудить, что здесь происходит. И Имоджен, пожалуй, единственная во всем Стар-Лейк, кто не аплодировала тайком Джулии за ее издевательства. Я полностью намерена сдаться ей на милость, но, когда врываюсь в кофейню, она отдыхает за одним из длинных деревянных столов, сидя напротив Тесс и разложив на столе карты Таро в форме кельтского креста.

Первый порыв – развернуться и выйти, кожа нагревается под футболкой. Я не видела Тесс с той вечеринки, с которой сбежала так быстро, будто мои волосы пылали. Наши смены практически не пересекаются и не будут до открытия гостиницы, а когда я замечала утром ее имя в расписании, то весь день пряталась в кабинете, точно политический диссидент в посольстве, ищущий убежища. Хуже встречи взглядами с Патриком была только возможность увидеть его с новой девушкой. Тесс – живое, дышащее доказательство того, что я не могу починить сломанное.

– Привет, Молли, – кричит Тесс прежде, чем я успеваю сбежать. Очевидно, ее манеры куда лучше моих. На ней большие очки в пятнистой оправе, и она ковыряет фруктовый салат, глядя на карты, которые переворачивает Имоджен.

Та виновато поднимает голову при моем приближении и машет. Помню, как она сказала: «Я теперь особо этим не занимаюсь». Она имела в виду, что не занимается этим для меня.

– Привет, девочки.

Жалко улыбаюсь, смотрю на выложенные на столе старшие арканы – справедливость и суд, умеренность и сила – и гадаю, на какой вопрос Тесс получила ответ, есть ли то, в чем она не уверена. Интересно, какие у них с Патриком отношения, рассказывает ли он ей дурацкие шутки, когда она тревожится. Укладывает ли он ее спать, когда ей снится плохой сон. Ощущаю знакомую боль в груди, словно мышца, которая зажила неправильно, снова порвалась. Он двинулся дальше, молча напоминаю я себе. Все двинулись дальше.

Кроме меня.

У Патрика теперь новая девушка. У Имоджен новая лучшая подруга. Бристоль должен был стать великим новым стартом, но реальность такова, что там я тоже была привидением. Я затаилась. Делала домашнее задание. Была замкнута. Я считала проведенное в частной школе время тюремным заключением, и по большей части оно мне подходило.

Но сейчас, проведя дома две недели, я понимаю, что все еще отбываю срок.

– Могу после этого и тебе разложить, – предлагает Имоджен, перевернув четверку кубков и положив ее на стол. Вероятно, это оливковая ветвь, но я слишком истощена и обижена, чтобы взять ее. Качаю головой и поднимаю кошелек. С опозданием понимаю, что ничего не расскажу ей про Джулию. Мне здесь совершенно не с кем поговорить.

– Мне пора бежать, – говорю ей, желая снять нас обеих с крючка – я потеряла ее, была беспечна, как и потеряла все, что у меня было. Тут и карты не нужны, чтобы это понять. Я уже осознаю, что я – дура.

День 17

На следующий день Гейб приходит в гостиницу с двумя стаканами кофе и моей толстовкой, оставленной на вечеринке.