Читаем 96516 полностью

– О чем вы, отец?

– Не входить в камеры заключенных или, уж раз вошли, выметаться оттуда как можно быстрее. Так что марш вперед, да пошевеливайтесь! Я иду за вами.

Роза и Корнелис переглянулись.

Ее глаза говорили:

– Ну, вот! Сами видите.

Взгляд узника означал:

– Да будет так, как угодно Господу!

XI. Завещание Корнелиса ван Берле

Роза не ошиблась. На следующий день в Бюйтенхоф пожаловали судьи, чтобы допросить Корнелиса ван Берле. Впрочем, допрос не затянулся: в ходе его было установлено, что Корнелис хранил у себя роковую переписку де Виттов с Францией.

Он этого не отрицал.

В глазах судей несколько сомнительным выглядело только то, что эти бумаги ему вручил его крестный, Корнелис де Витт.

Но поскольку с тех пор, как обоих мучеников не стало, Корнелису ван Берле уже незачем было никого оберегать, он не только не отрицал, что Корнелис лично доверил ему письма, но и рассказал, как именно это произошло, когда и при каких обстоятельствах.

Это признание изобличало крестника в причастности к преступлениям крестного. Соучастие Корнелиса становилось очевидным.

Корнелис этим признанием не ограничился: он поведал без утайки всю правду о своих склонностях, привычках, круге общения. Рассказал о своем равнодушии к политике, любви к ученым занятиям, к искусству, к знаниям и цветам. Объяснил, что с того дня, когда Корнелис посетил Дордрехт и вручил ему на хранение пачку бумаг, хранитель к ней не притрагивался, даже не вспоминал о ней.

Тут ему поставили на вид, что это никак не может быть правдой, коль скоро бумаги лежали в том самом шкафу, куда он ежедневно заглядывал.

Корнелис ответил, что так и было, но тот ящик он выдвигал исключительно затем, чтобы проверить на глаз и на ощупь, не отсырели ли луковицы и не начинают ли они прорастать.

Ему указали, что такое мнимое безразличие к этой пачке не имеет разумного подтверждения, ведь немыслимо, чтобы он, принимая на хранение документы подобной важности, не знал их подлинного значения.

На это он возразил, что Корнелис слишком любил своего крестника и, главное, был слишком мудрым человеком, чтобы обременять его сообщением о содержании этих бумаг, ведь подобное признание, по сути бесполезное, сулило хранителю только мучительные тревоги. Однако если бы господин де Витт рассуждал подобным образом, – заметили ему, – он бы на случай катастрофы присовокупил к пакету свидетельство, подтверждающее, что его крестник абсолютно непричастен к этой корреспонденции, или, когда сам попал под суд, написал бы ему письмо, которое могло бы послужить его оправданием.

Корнелис сказал на это, что его крестный наверняка и в мыслях не имел, что бумагам грозит какая-либо опасность, ведь они хранились в шкафу, который для всех в доме ван Берле был неприкосновенной святыней, потому он и счел охранную грамоту ненужной. Что до письма, ему смутно помнилось, как перед самым арестом слуга Яна де Витта заходил в сушильню и передал ему какую-то записку, но в тот момент он был поглощен созерцанием одной из самых редких луковиц и вся эта сцена промелькнула в его сознании, как мимолетное видение, а слуга тут же исчез; впрочем, если хорошенько поискать, записка, может быть, и найдется.

Однако расспросить Кракэ надежды не было: он успел скрыться из Голландии. А вероятность, что записка найдется, выглядела столь сомнительно, что никто не потрудился ее искать.

Да Корнелис и сам не настаивал на этом, поскольку, даже если предположить, что бумажка обнаружится, она, вполне возможно, никак не связана с составом его предполагаемого преступления, то есть с французской перепиской.

Судьи пытались делать вид, будто они побуждают Корнелиса собраться, защищаться не столь беспомощно, они демонстрировали ему ту терпеливую снисходительность, которая обыкновенно означает, что судья либо сочувствует обвиняемому, либо уверен, что противник сломлен, находится у него в руках, так что больше нет надобности на него давить, он уже обречен.

Корнелис не принял этого лицемерного покровительства, его последнее слово было отмечено благородством мученика и спокойствием праведника:

– Господа, вы спрашиваете меня о вещах, о которых мне нечего сказать, кроме чистой правды. Итак, вот она. Пакет попал ко мне именно таким путем, как я объяснил, и я заявляю, Бог мне свидетель, что о его содержимом я не имел ни малейшего понятия, как не имею его и теперь. О том, что в пакете находится переписка великого пенсионария с маркизом де Лувуа, я узнал лишь в день ареста. И наконец, я заявляю, что ума не приложу, кто и каким образом мог проведать, что пакет у меня, но главное, для меня непостижимо, как можно вменять мне в вину, что я принял то, что мне принес мой знаменитый и несчастный крестный.

Вот и вся защитительная речь Корнелиса. Судьи удалились на совещание.

Они сошлись во мнении, что любой зародыш гражданского раздора вредоносен, ибо чреват войной, а следовательно, такую искру, пока она не разгорелась, надо погасить во имя всеобщего блага.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вечный капитан
Вечный капитан

ВЕЧНЫЙ КАПИТАН — цикл романов с одним героем, нашим современником, капитаном дальнего плавания, посвященный истории человечества через призму истории морского флота. Разные эпохи и разные страны глазами человека, который бывал в тех местах в двадцатом и двадцать первом веках нашей эры. Мало фантастики и фэнтези, много истории.                                                                                    Содержание: 1. Херсон Византийский 2. Морской лорд. Том 1 3. Морской лорд. Том 2 4. Морской лорд 3. Граф Сантаренский 5. Князь Путивльский. Том 1 6. Князь Путивльский. Том 2 7. Каталонская компания 8. Бриганты 9. Бриганты-2. Сенешаль Ла-Рошели 10. Морской волк 11. Морские гезы 12. Капер 13. Казачий адмирал 14. Флибустьер 15. Корсар 16. Под британским флагом 17. Рейдер 18. Шумерский лугаль 19. Народы моря 20. Скиф-Эллин                                                                     

Александр Васильевич Чернобровкин

Фантастика / Приключения / Морские приключения / Альтернативная история / Боевая фантастика
Фараон
Фараон

Ты сын олигарха, живёшь во дворце, ездишь на люксовых машинах, обедаешь в самых дорогих ресторанах и плевать хотел на всё, что происходит вокруг тебя. Только вот одна незадача, тебя угораздило влюбиться в девушку археолога, да ещё и к тому же египтолога.Всего одна поездка на раскопки гробниц и вот ты уже встречаешься с древними богами и вообще закинуло тебя так далеко назад в истории Земли, что ты не понимаешь, где ты и что теперь делать дальше.Ничего, Новое Царство XVIII династии фараонов быстро поменяет твои жизненные цели и приоритеты, если конечно ты захочешь выжить. Поскольку теперь ты — Канакт Каемвасет Вахнеситмиреемпет Секемпаптидседжеркав Менкеперре Тутмос Неферкеперу. Удачи поцарствовать.

Болеслав Прус , Валерио Массимо Манфреди , Виктория Самойловна Токарева , Виктория Токарева , Дмитрий Викторович Распопов , Сергей Викторович Пилипенко

Фантастика / Приключения / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза
1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения