93e3663f96cd8ea4f0d7666d36fb3b0d

– Нужно попросить помочь дядю ЮнСока. – предлагаю я. – Я буду постоянно занята и не смогу быть рядом с СунОк. А дядя – человек знающий. Со связями. Подскажет, или, познакомит с кем. Может, есть смысл взять его в долю? Каким-нибудь соучредителем или партнёром? Опытный человек в команде лишним не будет. А?

В ответ на моё предложение мама и СунОк переглядываются и, отвернувшись друг от друга, смотрят куда-то в разные стороны.

Не понял?

С удивлением смотрю сначала на одну, потом на другую.

– Что? – спрашиваю я. – Чего вы молчите?

Мама в ответ тяжело вздыхает.

– ЮнМи. – говорит она. – Мы с СунОк не стали тебе говорить, перед твоим промоушеном … В общем, твой дядя ЮнСок уже как три месяца не звонил домой, и его семья не знает, что с ним. Он пропал.

– В смысле – пропал? – не понимаю я. – И что, никто не знает, где его искать?

Мама отрицательно мотает головой в ответ.

– Я не знаю, где он работает. – говорит она. – И никто из знакомых не знает, как сказала его жена. И она не знает.

Пфф… – надув щёки, выдыхаю я, удивлённый новостью.

Как такое может быть, чтобы человек взял и – пропал? Он же до этого не вакууме существовал? Если только несчастный случай, вроде – «выпал за борт» или «утонул в болоте».

– Надо искать. – уверенно говорю я. – Я айдол и у меня есть известность. Я обращусь к своим фанатам, попрошу их помочь в розыске. СунОк тоже может обратиться к своим подписчикам. Наверняка, число откликнувшихся будет не маленьким.

– В полицию обращались? – спрашиваю я у мамы. – Что они сказали?

В ответ, на мой взгляд, простой и естественный вопрос о полиции, мама как-то «мнётся».

– Жена деверя сказала, что она не обращалась в полицию, – «помявшись», выдаёт мама неожиданную новость.

– В смысле? – удивляюсь я второй раз за вечер. – Почему она не обращалась в полицию?

– Она сказала, что боится, что это может повредить бизнесу мужа или семье. – смотря в сторону, отвечает мама.

Оба-на! Приплыли! А что за бизнес у дяди, если его жена не желает заявлять в полицию о пропаже мужа?

– А чем он зарабатывал? – озадаченно спрашиваю я.

– Я не знаю точно. – качает в ответ головой мама. – Он говорил, что занимается торговлей продуктами…

Нда… Я тоже что-то вроде этого слышал. То ли от онни, то ли от мамы…, а продукты-то разные бывают… Если ещё вспомнить дядин чёрный плащ и общий загадочный вид, сразу возникают подозрения о криминале. Например, торговля «останками трупов умерших растений» … Хотя, на наркодилера дядя ЮнСок не похож…, впрочем, не так уж много видел я в своей жизни наркодилеров, чтобы определять их «на глазок». Если вспомнить, то я их вообще не видел… Только вот зачем сразу думать о человеке так плохо? Почему сразу – наркотики? Может, всего лишь «старая, добрая, контрабанда». Сигары там, жгучий ямайский ром, без акциза через границу… Свист ветра в парусах и запах моря. Нехорошо конечно, но и не наркотики. Интересно, сколько в Корее за контрабанду дают?

Уже было открываю рот, чтобы спросить, но вовремя себя одёргиваю, решив, что это будет бестактностью в кругу семьи. Закрываю рот, начинаю думать, что делать в сложившейся ситуации. Как я понимаю, если бы тело дяди нашли, то семье бы уже сообщили. Значит, дядя жив. Хотя, не факт. Он вполне может быть – «неопознанным» … а сколько времени хранят «неопознанных»? Хм, это тоже вопрос из тех, которые лучше вслух не задавать…

– Дядя ЮнСок часто ездил в командировки, – напоминает СунОк. – Во Вьетнам, в Гонконг …

Гонконг – это ж гнездо контрабандистов! Всё становится яснее, но одновременно и сложней. Как организовать поиски за границей? Никогда не сталкивался с такой проблемой! Даже не представляю, с чего начать. Пожалуй, для начала следует хотя бы определить, куда дядя отправился. Сделать запрос пограничникам, пусть посмотрят по спискам выехавших. Но просто так, ни с того ни с сего, пограничники ничего делать не станут. Нужен официальный запрос от полиции. А в полицию идти не хотят… Вот чёрт!

– И сколько времени дядина семья готова ждать, пока ждать станет совсем невозможно? – спрашиваю я у мамы.

– Я не знаю. – покачав головой, отвечает она.

– А мы, сами, можем заявить о пропаже человека? – задаю я ей следующий вопрос.

Мама молча пожимает в ответ плечами.

– Его жена и мать не хотят этого делать. – отвечает она. – Можно ли брать на себя эту ответственность?

Блин! Ну, пусть тогда сами ищут! Впрочем, они и так сами ищут. Точнее, сидят, ничего не делают. Может, следует с ними встретиться, поговорить, понять причину этого нежелания официального обнародования проблемы? Может, там не всё так страшно, как кажется, и бояться особо нечего? Только вот вопрос – с чего они мне вдруг всё возьмут и расскажут? Как я понимаю, вспоминая историю родственных взаимоотношений, они меня первый раз вблизи увидят. И с чего им быть вдруг откровенными? Пф…

– Я очень беспокоюсь. – говорит мама, смотря на меня. – Если бы не ЮнСок, мы бы не выжили. Может, ты бы с СунОк была сейчас в детском доме, а я так точно была бы уже в могиле…

Намёк понял, долги нужно отдавать. Задумываюсь. Ситуация выглядит совершенно идиотической. И что я могу сделать?