85d49cc2c5b0ebe283214ae1bd2f2ce3

– Смешно.… Это не поможет. Я все равно тебя прикончу. Сейчас или позже. Ты доигрался, Коврин! Ты примешь смерть!

Виктор улыбнулся такой угрозе, бросив шар на пол. Потом медленно произнес:

– Дабл… твою бабку… дроп! Умри уже, сука!

Пространство вокруг потемнело, Время замерло, заморозив Охотника. Вокруг Коврина образовалась мембрана.

И волна адского света поразила противника. Его черные доспехи покрылись раскаленными лучами. От тела стали отделяться куски. Потом все резко вспыхнуло, полностью перекрыв обзор.

Когда вспышка кончилась, Виктор увидел еще живого врага. На нем не было половины маски. В костюме имелись дыры. Рука также отсутствовала. Половины одной ноги не было.

Весь в черной саже и пыли, парень сидел у стены, с трудом вдыхая воздух. Он стонал в предсмертной агонии. Но Виктора это не тронуло.

Надо достать пистолет, чтобы скорее прикончить гада. С его способностями можно ожидать новых проблем.

Но как только Коврин потянулся к оружию, Охотник зло улыбнулся, не в силах сказать ни слова. Зеленая стена образовала мягкий пузырь. Он поглотил Сергея, забрав его в неизвестном направлении.

Виктор какое-то время стоял, открыв рот, потом с недоумением выдал:

– Дома и стены помогают, это уж точно! Да ты не просто читер, ты чертов говнюк! Если б меня так спасали и прокачивали… И он еще тявкает, что справедливости нет!?

Коврин бросил оружие на пол. Осознав, что это глупо, поднял револьвер, подул на него и положил в кобуру.

У ноги крутился даблдроп. Теперь он стал совсем крохотным, немногим крупнее шарика для пин-понга.

– В очередной раз меня спас! Размер не имеет значения, друг. Ты еще пригодишься! – Виктор протер шар, положив на прежнее место.

Потом парень прошелся немного, дотянув до ближайшего окна. Там забрался на подоконник и принялся восстанавливать силы. Благо, мелков оказалось в достатке.

Интересно, долго ли будет приходить в себя «гоповатый властитель тьмы»? После восстановления он озлобится. Зря Виктор его поджарил.

Хотя, умолять о пощаде – тоже не вариант. Проблема мольбы не в личном унижении, нет. А в том, что она не действует.

Так что другого выхода не было. Нет его и сейчас. Надо как можно скорее развить свои навыки. Ведь при следующей встрече с Охотником вряд ли найдется еще одна магическая штуковина.

Виктор болтал ногами, как настоящий дошкольник. Ему вспомнилось, что одно время посреди коридора стоял теннисный стол. И в случае учебного «окна» можно было перекинуться в пинг-понг почти что в любое время. Потом все прекратилось. Постоянный стук пластика раздражал учителей, мешая учебному процессу.

Казалось, что это мелочь. Но теперь воспоминание с мягкостью грело душу. И становилось немного грустно, жаль тех далеких времен. Будто там было что-то важное, среди кнопочных телефонов, дисковых плееров, покоцанных теннисных столов и всего остального.

– Понимаю, почему меня закинули в это место. Я думаю о школе гораздо чаще, чем кажется самому. Ностальгирующий романтик… Вот тебе и акула бизнеса.

Рассуждая так, парень спрыгнул с окна. Медленно направился в ближайший проход. Кажется, он начал привыкать к обстановке. Даже скрытая тревога отступила куда-то. В этом нет ничего удивительного. Даже ад можно считать своим домом, если долго в нем находиться.

Глава 7. Крысолов

Да, это совсем печально. Кому-то система позволяет все, а кого-то ограничивает в элементарном. Можно много ныть о несправедливости. Но вряд ли здесь работает хоть один суд.

Потому Виктор молча чесал голову, разглядывая черную бездну. Лакированные перила со ступеньками поглощала тяжелая тьма. При попытке спуститься на первый этаж нещадно бросало обратно.

А ведь еще недавно для перемещений была целая территория. И пусть на ней не было ничего полезного, но чувство свободы вполне помогало.

Сейчас же второй этаж был отрезан от мира. Только типовые коридоры разной ширины и длины. Конечно, их более чем достаточно. Виктор не обошёл даже трети.

Но все же — это бетон. Там был какой-никакой воздух, пейзаж и крыльцо. Здесь, только туманные окна, которые пестрели миражами, если долго смотреть.

Вторая лестница тоже закрыта. А наверх пути просто нет. Словно муравей в консервной банке Виктор должен метаться из угла в угол. А ведь сначала была ставка на свободу выбора. Вполне политический ход в далеком от политики мире.

— Славно, блин, славно, — Коврин направился в коридор, поигрывая своим револьвером. — Но другого быть не могло. Если раньше я пер вперед, потому что боялся застрять на площадке. То теперь могу передумать. Ведь дежурство возле мокрого забора — не такое плохое занятие. Только теперь к забору не выйти. Методика заградотрядов в действии.

Отдавшись интуиции, Коврин вошел в коридор, где ранее не был. Надо скорее обыскать все кругом. Только желание напрочь пропало.

Виктор сел на небольшую парту, стоящую тут же. И уставился в одну точку, как давний клиент дурдома.