81 (СИ)

Отползти не удалось: Хоаран поймал за ногу и дёрнул к себе. Казуя хотел оглянуться, но не успел. Хоаран втолкнул в его тело сразу два пальца, заставив зажмуриться от неожиданности и невольно податься назад, тем самым насадившись на чёртовы пальцы сильнее. Левая рука Хоарана скользнула по боку, прижалась к животу. Последовал резкий рывок - и Казуя выпрямился, стоя на коленях, прижался спиной к груди Хоарана и прикрыл глаза, ощутив внутри себя пальцы, которые уверенно двигались, ощупывали и поглаживали. Хоаран впивался в его шею губами, щекотал кожу своим дыханием.

Мало-помалу Казуя задвигался вместе с пальцами, стремясь усилить неторопливо нарастающее удовольствие, подавался навстречу. По лицу струился пот, но он уже не обращал внимания на подобные мелочи, полностью сосредоточившись на близости Хоарана и мягких волнах набегающего, словно прибой, восторга. Голова стала вдруг лёгкой и беззаботной, как, наверное, должно быть в юности.

Он потянулся ладонью к паху, но Хоаран удержал его руку - обе руки - одной своей: поймал запястья и прижал к его же груди. Казуя вытерпел минуту, а потом тихо застонал. Тело переполнял огонь - почти что рвал на части, требуя выпустить на волю. Хоаран всё так же уверенно держал его руки, кажется, вовсе не прилагая усилий. И продолжал двигать пальцами внутри, выбивая из него новые стоны. Низ живота налился тяжестью, и эта тяжесть становилась невыносимее с каждой секундой.

Казуя с силой зажмурился в предвкушении… Пальцы выскользнули из него, оставив после себя голодную пустоту, и уже обе руки Хоарана стиснули его запястья. Он рванулся прочь из объятий-оков, но не преуспел. Тело ломало и крутило желанием всё закончить, но ничего не заканчивалось. Волны наслаждения не могли преодолеть воображаемую предельную отметку, а после неохотно и медленно пошли на убыль, терзая неудовлетворённостью. Тяжесть в паху мутировала в остро-болезненное напряжение, и удовольствие сменилось своей противоположностью, ударив по Казуе с размаха. Словно ногой по почкам.

- Я всегда беру с процентами, - прозвучало возле уха. Казуя едва смог разобрать слова, оглушённый сумасшедшим биением собственного сердца.

- Мстительная сволочь… - выдохнул с трудом.

- Даже отпираться не буду, - с тихим смешком отозвался Хоаран и отпустил его запястья. Зря. Хоаран привычно стёр тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы и одарил Казую своей неуловимой улыбкой, ухватил свесившееся с кровати одеяло, поднялся и присел на край.

Казуя с глухой яростью сжал кулаки и подумал, что стоило бы врезать рыжему ещё разок. Или два. Или пять.

- Будешь на полу спать? Как бедный родственник? - вскинув бровь, преувеличенно участливо поинтересовался Хоаран.

Двадцать пять.

Кровать жалобно заскрипела под натиском двух сплетённых тел. Казуя успел достать обманным в левый бок, зато сам получил в челюсть. Потом в грудь упёрлось колено, и Хоаран просто перекинул его через себя, навалился сверху, умело стиснув шею. Раскрытая ладонь Казуи скользнула по спине, смахнув капельки пота, замерла и с силой надавила. Вот же… Какой Хоаран горячий. Стоило лишь привлечь его к себе, чтобы его жар тут же - мгновенно - передался Казуе, отозвался новой вспышкой возбуждения. И Хоаран точно это заметил - не мог не заметить, ведь они так близко, а если называть вещи своими именами, то Хоаран лежал на Казуе и отчётливо ощущал всё, что с Казуей происходило. Не имело смысла притворяться или делать вид, что всё в порядке. И уж точно незачем размахивать кулаками, если нет никакого желания драться, зато есть желание обнять воплощение огня и сгореть вместе с ним.

Казуя обнял, рванулся к сомкнутым губам, слегка подкрашенным кровью, и прикрыл глаза, отдавшись полностью желаниям, вкусу, запаху - жизни.

Рядом - горячее, пылкое и злое.

Он ловил тяжёлое дыхание, настойчиво преследовал поцелуями, пока тиски на шее не ослабли. Пальцы Хоарана забрались в его волосы и с силой потянули, превратив поцелуй в оковы. Именно так, ведь злость так легко перепутать со страстью поначалу, а потом… потом уже сам Хоаран не различит, где заканчивается одно и начинается другое.

Хоаран вновь вогнал в него пальцы, ощутимо, на сухую. Но короткий оборванный стон наполняла не боль, а удовлетворение. В конце концов, Казуя хотел этого и был готов, а то, что наслаждение смешается с неудобством - ерунда. Боль - это тоже наслаждение, по крайней мере, для него.

Хоаран задел спутанными прядями подбородок Казуи, ужалил поцелуем шею, повернул пальцы внутри тела, раздразнив вновь, как недавно, близким обещанием восторга. И Казуя нетерпеливо подался бёдрами навстречу, сквозь зубы прошипев нелестный эпитет в адрес Хоарана по-японски. Зря.

Тот опять убрал пальцы, погладил нежную кожу у входа и медленно - мучительно медленно - повёл ладонью между разведённых ног, заставив Казую позабыть все ругательства и втянуть в себя воздух со всхлипом. Почувствовав лёгкое нажатие ладонью, Казуя без возражений развёл ноги шире, вскинув бёдра. Ожидание стало уже невыносимым, хотелось пережить тот миг, когда Хоаран соединится с ним.