8 историй

— Слышал, сынок-то твой младший руку поломал! — сообщил, заходя в гараж, Михалыч.

— Как поломал?

— В саду с качелей пытался выйти в открытый космос.

Николай бросил свое занятие, наспех обтер куском ветоши руки и помчал к машине. Несколько минут, и он уже возле сельской амбулатории. А в ней даже травматолога нет! Зареванный Лешка с опухшей рукой сидит на руках у матери и мужественно пытается бодриться. На Лесе и вовсе лица нет.

— Собирайся. Поехали в город, — скомандовал Николай, сгребая вещи сына с кушетки.

Леся понятливо кивнула и бросилась ему помогать. Они домчали до Киева быстро. Уже через два часа Лешка щеголял с гипсовой повязкой на маленькой ручке и важно заявлял, что он теперь «костяная рука».

— Вот ваш снимок. Через три недели приедете на контрольный. Но осложнений быть не должно, — пояснил уставший врач.

Леся кивнула, забирая документы, и растерянно осмотрелась.

— Ну, что, домой?

— И в аптеку.

— Поехали.

Так и жили. Он пытался вернуть семью, а она всеми силами избегала мужа. И вот сегодня, когда нужно было ехать на контрольный рентген и снятие гипса, Леся поняла, что не может больше терпеть! Даже ради детей она не способна больше выносить его присутствие. Туда они еще как-то доехали. Назад… Она оставила Лешку отцу — с ним надежнее, а сама вызвала такси. Еще Кристина некстати встретилась… Все уши ей прожужжала! Не права она, видите ли! А кто прав? Он?!

Вита свернула с трассы на указателе. Еще три — четыре километра, и Калиновка. Проезжает красивые, добротные дома. Села у столицы — это вам не абы что. Все усадьбы, как на подбор. Одна другой краше. Так что неблагозвучное название «село» с этим коттеджным царством вяжется слабо. Может, когда-то это и было село, в полном понимании этого слова, но за последние десять-пятнадцать лет оно превратилось во что-то большее. Стало престижно жить загородом. И люди толпами ринулись скупать хатки по близлежащим околицам. Потом на месте невзрачных хат, как грибы, стали расти элитные поселки. Вот по одному из таких они и ехали.

— Здесь направо сверните, пожалуйста. Ага. А теперь вон тот, дом с красной черепичной крышей.

Вита припарковалась у нужной усадьбы. Леся поспешно расплатилась и выскочила из машины. Тут же неподалеку припарковался тот самый джип. Из него вышел высокий крепкий мужчина. Не красавец, но был бы очень ничего, если бы не так хмурился. Он открыл дверь, помог выйти маленькому мальчику — по всей видимости, их с Лесей сыну, и устремился вслед за женщиной. Вита пожала плечами и, развернувшись, покатила дальше.

Тем временем события стремительно разворачивались.

— Что это было? — переспросил мужчина, удерживая жену за руку.

— Что именно? — чужим голосом поинтересовалась та, отсылая сынишку к бабушке.

— Почему ты не поехала с нами?

— Не смогла. Извини.

— Леся… Долго еще это будет продолжаться? Я знаю, что виноват. Знаю, но не могу больше так!

— Ах, не можешь? Вот и хорошо, знаешь ли. Поехали!

— Куда?!

— Мне из твоего дома кое-что нужно забрать.

— Нашего дома, Леся! Нашего!

Леся отмахивается от слов мужа и кричит вглубь дома матери:

— Ма-ам, приглянь за мальчишками. Я отлучусь ненадолго.

Они сели в машину и покатили к своему срубу. Всю дорогу Леся молчала, будто бы воды в рот набрав. Молчала и смотрела в окно. Ну, чего она там не видела, спрашивается?

Припарковались. Вышли из машины. Леся стремительно направилась к дому. Николай последовал за ней.

— Что ты хочешь забрать, Лисенок? — осторожно поинтересовался он, глядя, как жена роется в верхнем ящике комода.

— Свидетельство о браке. Не помнишь, где оно есть?

— Зачем тебе? — почему-то насторожился мужчина.

— Чтобы подать на развод.

И это слово взрывает тишину дома! Взрывает что-то в его мозгу!

— Развода не будет! — ревет он. И этот крик все-таки заставляет Лесю обратить на него внимание. Потому что он никогда не кричит! Леся даже не была уверена, что Николай в принципе умеет это делать.

— Ты сам сказал, что не можешь больше так. И я не могу. Значит, надо с этим заканчивать.

— Нет! — Еще один рык.

— Да! — кивает Леся и продолжает поиски.

— Я против!

— Ты утратил право голоса, извини! — отрезает Леся, вытаскивая наконец-то злосчастный документ, и, огибая мужа, направляется к выходу. А он не дает! Выхватывает из ее рук свидетельство о браке и отбрасывает в сторону.

— Ты совсем, что ли?!

— Это ты совсем! Перечеркивать все, что у нас было, есть… из-за одной моей ошибки!

Леся буквально осатанела от этих его слов! Или это просто предел наступил?

— Это ты, ты все перечеркнул, не удержав свой хрен в штанах! — зашипела Леся, а потом осмотрелась кругом совершенно дикими шальными глазами. Схватила почему-то стоящий в углу веник.

— Лесь? — изумился Николай. — Лисенок, да я же уже извинился сто раз…