8, 9 — аут

— Видел ли он Серийника в лицо, знает ли, кто это? — смог только согнуть руку в локте и подвигать ей по подушке.

— И что удивительно, — сказал Алексей начальнику милиции, — этот же жест показали Даша и Анна Владимировна.

— Ну и?

— Теперь я понял, кто это. Только теперь. Это Петруха. Тренер мужской сборной Концессии по боксу.

— Не Петруха, а Иван Петрович Молотов! — сказал Сергей. — Все считали, что он был раньше Кандидатом в Мастера Спорта.

— А на самом деле?

— Настоящий Мастер Спорта по боксу.

— Да. Многие звали его Петрович. А начальство Петруха. — Алексей помолчал. — Зачем же он заварил все это?

— Ну, у тебя же есть все объяснения.

— Да, я вроде все знал. А теперь вдруг понял: ничего не понимаю. Зачем?!

— Он считал себя потомком индейцев Майя. Считал, что силу и жизнь ему дает жертвоприношение. Он получал от убийств энергию. Как Сириз.

— Сириз? И это донесли.

— Так мы на работе не только коньяк пьем, но и работаем.

— А при чем здесь женщины-боксеры?

— Они, как враги его племени боксеров-мужчин перешли ему дорогу. Уже были выделены деньги на создание экспериментального профессионального боксерского клуба. Деньги очень большие. И тут вдруг неожиданного Анна Владимировна, мать твоей подруги, точнее, одной из твоих подруг, привезла сюда из Америки идею женского бокса. С видео фильмами владелицы престижного женского боксерского клуба там, в Америке, матери Сильвестра Сталлоне. И все деньги перешли в фонд женского бокса.

— Ты в курсе, как поступили жрецы племени Майя с женой своего молодого вождя? — продолжал подполковник. — Она приехала на Пирамиду одна, впереди мужа. Думала, что все будут прыгать перед ней, как перед богиней. Смотрела на жрецов снисходительно. Даже презрительно. И жрецы вместо того, чтобы воздать ей почести перед приездом мужа, отрубили голову и вырвали сердце. И это еще не все. Главный жрец приказал снять с нее кожу, и красовался в ней перед приехавшим юным вождем. Представляешь? Вождь племени приезжает, жаждет встретить любимую, которую послал, чтобы жрецы воздали ей почести без него. Чтобы она лучше почувствовала эти почести — с ним-то она могла и не понять, что эти почести относятся к ней. А его встречает жрец в коже его молодой жены. Танцует перед ним в этой коже!

— Это какой же злобой они обладали! — сказал Алексей.

— После этого отец этой девушки, вождь другого племени, разгромил Пирамиду этих Майя. Разбил войско этого племени, и загнал их на остров. На этом острове этих индейцев Майя, содравших кожу с живой жены своего вождя, добил испанец Кортес. И они прекратили свое существование. Не все. Какая-то, кажется, сотая часть их осталась. И вот один из них передал свои гены сюда, к нам.

— Но этот Петруха ни с кого не снимал кожу, Тем более, живьем, — сказал Алексей.

— Да, это противоречие, — сказал подполковник. — И твой адвокат использует этот аргумент, чтобы разрушить оборону обвинения.

— А я-то здесь при чем? — удивился Алексей.

— Так теперь ты будешь индейцем Майя.

— Да вы с ума сошли!

— Извини, парень, а по-другому не получится, — сказал начальник милиции.

— Но можно же просто объяснить это борьбой за боксерские фонды.

— Не получится.

— Почему?

— Слишком много крови.

— Объявить кровавой борьбой. Деньги-то очень большие.

— Столько убийств нельзя объяснить никакими деньгами. Говорят, что вообще, генетика этих Майя не совсем человеческая. Ведь до сих пор многие не понимают, как они могли выдерживать запах гниющей крови на ступенях своих Пирамид. И потом они исчезли, как будто их здесь, на Земле никогда и не было.

— Вижу, вы хорошо подготовились к этому делу, — сказал Алексей.

— Не поверишь, с женой даже не сплю уже несколько месяцев.

— Как же она на это согласилась?

— Согласилась. Но только при одном условии.

— При каком?

— Ну, ты сам, я думаю, понимаешь при каком.

— Нет.

— Хочет стать генеральшей.

— Ах, вон оно, в чем дело, — воскликнул Алексей.

— Да. А без тебя в этом деле нет ни свидетелей, ни обвиняемых, и вообще, ни одного козла отпущения. Кроме меня, естественно. Все, что нажито вот этим, — Сергей постучал себя кулаком по лбу, — пойдет коту под хвост. И даже дальше: прямо в жопу. Давай еще выпьем, и я пойду. А ты здесь сиди, пиши. Кофе в… в общем найдешь.

Далее, Пестелина с винтовкой.

— Знаешь, что? Я тебя спрашиваю, Павел Александрович.

Птицы поют в сосняке придорожном.

В звездное небо подолгу смотрю.

Жить на Земле без любви невозможно,

Это я точно тебе говорю.

Мэр ее не слышал. Практически, не слышал. Так, какой-то женский голос, вопиющего в пустыне. Он играл на рояле. Они только неделю назад получили эту новую квартиру на восьмом этаже. В новом доме около парка. Буквально в двухстах метрах был стадион, детская спортивна школа, профессиональная боксерская секция — правда, это в свете последних трагических событий было еще не решено точно, — сауна. А справа, в самом парке, в бывшем большом здании Дома Культуры, москвичи организовали трехуровневый ресторан. С рыбой, мясом, блинами.

Пестелина вошла в гостиную, где муж играл на рояле.

— Прости, я тебя не слышал, — сказал Павел. — Замечтался, знаешь ли.