8–9–8

Скорее всего, у Интернета есть и обратная сторона. Но она, так же, как и обратная сторона Луны, навеки скрыта от глаз. И высадок на обратную сторону Луны в ближайшее время не предвидится. А если предвидится, то Габриель уже пролетел с заявкой в отряд астронавтов.

Как бы то ни было, он панически боится Интернета.

Но через день после получения ультиматума от Тани мужественно фотографирует себя на камеру мобильного, перекачивает изображение на компьютер и отправляет по адресу, указанному в письме.

Не то чтобы Габриель очень старался подать себя в лучшем виде: он не выбирал выгодных ракурсов и не выпячивал подбородок, просто побрился и зачесал назад волосы.

И изобразил на лице дружелюбную и искреннюю улыбку, чтобы у недоверчивой Тани Салседо не возникло никаких сомнений насчет его порядочности.

Ответ пришел тем же вечером и немало смутил Габриеля:

Привет, красавчик!

Если, конечно, на фотке ты, а не актер Антонио Бандерас в ранней молодости. Мне нравится Бандерас, а тебе? Ты мог написать хотя бы несколько строк о себе, а не просто отделаться фоткой. Глаза у тебя хорошие, и ты не похож на прохиндея, тебя это радует? Меня— так очень. Я на всякий случай высылаю свою, последнюю по времени. Это чтобы ты имел представление обо мне, ни для чего другого, не обольщайся. Ты не написал, какие сигары куришь и чем занимаешься. Отвечай быстрее, я проверяю почту два раза в день— утром и вечером, так что разговорчиками о большой разнице во времени не отделаешься.

С наилучшими пожеланиями—

Таня Салседо

Вот сейчас и откроется истина — кто же такая на самом деле Таня Салседо, внучка неистового Хосе Луиса, негритянка, мулатка или белая.

И еще — какая она.

И насколько она далека от невнятного образа, который рисовало воображение Габриеля.

Он не оставлял своих фотографий ни Христине, ни Ульрике, и у него не осталось на память ровным счетом ничего. Таня Салседо — совершенно непонятный и мало желанный персонаж, да к тому же удаленный на тысячи километров, но вот, пожалуйста: она теперь имеет его фотокарточку, а он ее. Что можно сделать с фотографией Тани?

Раскрыть ее.

Давно пора было это сделать — еще десять минут назад, пятнадцать, но Габриель сидит над нераспакованным файлом, то поднося к нему стрелку, то убирая ее. Раскрыть фотографию никогда прежде не виданного человека — все равно что толкнуть закрытую дверь, за которой — неизвестность. А Габриель — еще со времен первого знакомства с Птицеловом — терпеть не может закрытых дверей и чаще не входит в них, чем наоборот.

Но уж больно интересно увидеть, что представляет собой перчинка Таня Салседо.

Она не мулатка и не негритянка.

Она очень хорошенькая — вот первое впечатление от фотографии.

Она очень молодая, ей, наверное, и двадцати нет.

Она — задира и позерка. Первое не удивляет Габриеля, что-то подобное он предполагал, исходя из двух ее посланий. «Позерка» относится непосредственно к фотографии, явно постановочной. У Тани волосы ниже плеч, слегка вьющиеся: они скрывают половину лица, вторая половина представляет собой абсолютный идеал женской красоты. Таню можно было бы назвать моделью, но она слишком живая для модели. Она — как ртуть. Глаза у нее (вернее — один глаз, тот что виден на фотографии) — насмешливые, и губы сложены в улыбку. Улыбку знающего себе цену человека. «Ну, какова я, чико? — вопрошает Таня с фотографии. — Скажи честно, таких девушек ты еще не видел!»

Возможно, Таня права.

Но и это еще не все. Фон на фотографии абсолютно черный — это сделано специально, чтобы доминировали два светлых пятна: полумесяц лица и полумесяц руки. Рука тоже включена в список достопримечательностей Тани, обязательных к посещению. Пальцы у нее длинные (тут Габриель не ошибся), но нет никаких следов облупившегося лака. Напротив — перед ним образец идеальных ногтей. Идеально обработанных ногтей.

В пальцах у Тани зажата сигара («Боливар», какая же еще!), и вся она окружена клубами романтического дыма.

Уфф-ф!..

Увиденное могло бы свалить с катушек впечатлительного юнца, но Габриель давно не юнец. Если Таня рассчитывала на убойный эффект, то она просчиталась.

Привет, Таня.