7fc6af9b196e4597eb353f71b6cfc0e3

— Между нами за столь короткий период произошло очень много всего, Анастейша. Мы обрели друг друга, полюбили, и ты чуть не потеряла меня… И именно поэтому у меня к тебе будет небольшая просьба. Ничего не значащая, кроме того, что я очень люблю тебя и доверяю тебе.

— Кристиан, ты пугаешь меня до чертиков.

— Подпиши это, пожалуйста, — из кармана пиджака достаю конверт и протягиваю его Анастейше, который она тут же хватает и разворачивает, не ожидая уединения. — Это просто бумажка, в данный момент.

— Ты идиот, Кристиан.

— Анастейша…

— Я не буду это подписывать!

— Когда будешь готова. Там открытая дата.

Она перечитывает доверенность снова и снова, но в конце концов убирает конверт в свой клатч, а не швыряет в меня с криками.

Простой лист А4, но с голограммой и несколькими печатями, сложенный втрое, при наличие подписи Анастейши означающий, что она опекун Теодора, если я потеряю дееспособность или покину этот мир.

Я рискую? Нет, я не рискую. Всё только Теодора, это подчеркнуто, и это больше для согласия Анастейши, а не из-за моего страха.

— Я переживаю за него, и это естественно, что я хочу обезопасить его, особенно обезопасить его от Лейлы. И это естественно, что я доверяю своего сына только тебе, Ана. Подпиши, когда осознаешь, и верни мне, я передам доверенность своим юристам.

— Кристиан, это неправильно. Я никто тебе. Я никто ему. Такой документ должен быть на Грейс, на Миа, не на меня…

Чертов трус. Просто произнеси это. Произнеси.

— Ты ему ближе, чем они.

Слабак.

— Не злись на меня, пожалуйста, — мило улыбаюсь, но Анастейша лишь хмурится. — А это маленький подарок, о котором я говорил. Тебе понравится.

— Это уж вряд ли.

Молча достаю из-под стола большую квадратную бархатную коробочку и протягиваю Ане. Она смотрит на коробку с опасением, но всё же открывает, и не может оторвать свой взгляд от неё. Всего лишь цепочка средней длины и прикрепленный к ней маленький кулон-сердечко. Никаких камней. Только гравировка на кулоне.

Тыковка.

— О, боже, Кристиан…

— Простой. Милый. И тебе чертовски нравится.

— Спасибо! Он потрясающий… — малышка снова радостно улыбается и тут же ерзает на месте, жестами подзывая меня помочь ей застегнуть цепочку на её шее. — Моя тыковка теперь всегда со мной. Ты такой милый и такой дурак, что я не могу понять, злюсь ли я ещё или уже нет.

— Я тоже люблю тебя, малышка, — целую мою девочку в щеку, и она хихикает, крепко обнимая меня за шею.

— Люблю-люблю-люблю, Кристиан! Очень сильно люблю тебя!

— Хоть я и дурак?

— Ты самый лучший, самый заботливый и самый ответственный папочка на свете, Кристиан. И никакой ты не дурак, я просто разозлилась… Я очень боюсь эту тему, особенно после того, что произошло с тобой.

— Я с тобой, малышка. Я всегда буду с тобой.

— Моя любимая булочка с корицей, — Ана чмокает меня в нос, сжимая мои щеки, и я хихикаю настолько же противно, как и Теодор, зацеловывая малышку в ответ. — Тедди весь в папочку, я так понимаю.

— Увы и ах, мисс Стил. Попробуйте изменить нас.

— Да ни за что.

Комментарий к

эх, даже не знаю, как вы чувствуете себя, автор вас обманывает и обманывает. ;D

всё никак руки не доходят дописать, даже эту не могла три дня выложить) но я обещаю исправиться)) вы хотели драмы с лейлой, сбили мне весь настрой, будет вам драма!)

========== Часть 21 ==========

— По-моему, потрясающе.

— Да, мне тоже нравится.

Тедди спит в своих качельках рядом с нами, здорово уснувший вовремя, не мешавший нам наряжать елку, и Ана поправляет на нём сползшее одеялко. Чулки над камином уже висят, на них вручную вышиты Аной наши имена, а вся гостиная украшена разноцветными гирляндами, одновременно горящими всеми цветами сразу. Всего четыре дня до Рождества… И Ана купила нам всем одинаковые свитера, но для Теодора припасена ещё и шапочка, как у Санты. Это первое моё настолько семейное Рождество.

Тедди любит зайчиков, поэтому в этом году Санта подарит ему одного интерактивного зайца, большую плюшевую игрушку и костюм зайчика. Он всё равно не запомнит этот праздник.

Анастейша любит Теодора, любит меня, но в этом году Санта уже принес ей избавление от её страхов. Я сказал Лейле очень верную вещь, с которой я и должен, и хочу считаться: Теодор сын для Анастейши. И я, в своеобразной манере, пообещал ей, что не разлучу их. Что у неё, в отличие от мисс Уильямс, есть на него права…

А мне Санта уже всё подарил. Одна часть моего подарка спит, а другая целует его.

— Ты когда-нибудь занимался любовью под рождественской елью?

— У вас есть предложения, мисс Стил?

— Возможно, — Ана толкает меня, и я опускаюсь на локти, позволяя ей вести. — Но лучше вечером…

— Лучше вечером, — мы вдвоем с тоской смотрим на спящего Тедди, и он улыбается во сне, будто специально. — Маленькая вредина, ведь проснется, если переставим качели.

— Тыковка, которая видит всё.

***

Ана лежит на моей груди, обнаженная, расслабленная, довольная нашим вечером, нашей игрой, чуть не опрокинутой елью, и я рассеяно играю с её волосами, думая обо всём и ни о чём сразу.