7ab266346db145a5fa1b8b5ca2927c0e

Хуги снова каркнул и я понял, что мы с ним еще поэкспериментируем. Мы «прошили» густые, кисейные облака и я почувствовал на губах и лице приятную прохладную влагу. Следуя за слегка размытым силуэтом Флитвика, я поднялся еще выше.

Яркое, невероятно красивое и величественное солнце раскинулось на весь мир. Его лучи, казалось, согревают и поддерживают. Вокруг нас было безмолвие. Джек Лондон в своих рассказах писал о Великом Безмолвии Севера. Здесь оно было иное — как мне кажется еще более масштабное и прекрасное.

Восторг от полета, от жизни, от этих невероятных ощущений нахлынул и затопил меня до самой последней клеточки и молекулы.

— Итак, ты готов? — спросил меня Флитвик.

После невероятного по ощущениям первого полета мы с ним находились в его кабинете. Около нас стояли чашки с горячим чаем, а в небольшой вазе лежало несколько видов печенья.

Был ли я готов к экзамену на мастера в боевой магии? Трудно сказать, но, пожалуй, все ж таки нет. Моя интуиция подсказывала, что несмотря на ряд достижений, мне не следует быть слишком самоуверенным и лучше еще подготовиться.

Тем более Луна, к которой я обратился с вопросом насчет вероятности успеха, подумав, сказала, чтобы я не торопился.

И дело тут не в моем страхе перед сложным испытанием, хотя оно и имело место быть. Просто по правилам сдачи на мастера, если кандидат «запарывает» свою попытку, то следующий шанс ему дадут лишь через пять лет. Вот такой бюрократизм, направленный на то, чтобы маги серьезней отнеслись к этому делу. В принципе, это даже правильно. Если не получилось, то у тебя в запасе есть пять долгих лет, чтобы все осознать и вновь подготовиться.

Понятное дело, осечки ни мне, ни Флитвику не хотелось. Так что и к экзамену надо подходить, когда полностью уверен в себе. А полностью уверен я не был.

— Мне кажется, учитель, что я совершу ошибку, если летом попробую сдать на мастера, — наконец ответил я.

— Да уж… — протянул Флитвик. — С одной стороны, это конечно плохо — время-то уходит. С другой, я рад, что ты адекватно оцениваешь свои силы.

— А вы сами, как считаете? Готов я или нет?

— Готов, но не до конца. А теперь, почувствовал твой психологический настрой, и я думаю, что лучше подождать полгода.

— Прекрасно, — я вздохнул с некоторым облегчением. — Что будем учить?

— Я тут кое что придумал… Этот год для тебя сложен, все же экзамены СОВ это не просто, и требуют немалой концентрации. И летом, как и в прошлом году, ты вновь не будешь заниматься магией, но на сей раз три недели. Думаю, это сильно разовьет твой магический резервуар.

— Хорошо. А до экзаменов что будем изучать?

— Давай-ка мы сосредоточимся на твоей реакции, скорости принятия решения и материализации заклинаний, а также на тренировке интуитивного реагирования на внешние раздражители, — Флитвик выразился немного официально, торжественно, но иногда у него это проскальзывает.

— Как скажете, учитель!

— Конечно… Депульсо! — его палочка появилась в руке из ниоткуда, взмах ее был стремителен и незаметен.

В прошлый раз я попался… В этот все вышло иначе. Я бросил чашку ему прямо в лицо и он отшатнулся от кипятка. Используя драгоценные мгновения, я ушел перекатом в сторону и мой невербальный Протего отбил его новое заклинание, которое отрикошетило куда-то в стену.

В следующий миг в щит с огромной силой ударил стол. Загремели чашки и разбитая вазочка, а меня уже приложило чем-то сбоку, и щит лопнул, не выдержав давления.

Флитвик перешел на невербальные чары. По движению его палочки я не всегда успевал сообразить, что же он колдует. Для отвлечения внимания в меня полетели различные предметы — перья для письма, печенье, кочерга из камина, стул…

Стоять на месте — значит проиграть поединок в тот же миг. Такое бездействие являлось бы тактической ошибкой, и я постоянно двигался, смещаясь и неожиданно изменяя траекторию движения. Я приложил его Воделаром, сумев сбить готовящееся колдовство.

По моим ногам что-то ударило. Казалось, невидимая и мощная змея в слепую подбирается все ближе. Некоторое время мне удавалось блокировать ее броски, а потом, врезав от злости по Флитвику Бомбардой, от которой он изящно уклонился, я понял, что уже сбился с темпа и замедлился.

Меня ударило в грудь, вырвало, как я не сопротивлялся, из рук палочку, и подвесили кверху ногами. Бой был проигран…

Мы стояли друг напротив друга, и я с радостью видел, что и Флитвик тяжело дышит. Не так, конечно, как я, наверняка напоминая со стороны взмыленную лошадь, но и ему пришлось попотеть.

В конце апреля Шуйский наконец-то сообщил, что заказ выполнен, и он готов продемонстрировать нам очищенную диадему.

На сей раз можно было действовать без Сириуса, да его и не отпустили из школы.

Я встретил Семена Шуйского, одного, без сына, и аппарировал нас в особняк Блэков.

Осмотр проходил в кабинете Бродяги. Шуйский голыми руками достал из своего саквояжа сверкающую, вычищенную диадему и торжественно положил на стол.