747: Creating the World's First Jumbo Jet and Other Adventures from a Life in Aviation

В отделах продаж и контрактов компании Boeing царило сильное волнение. Они считали, что я бросил в деликатные переговоры с Pan American World Airways гаечный ключ размером с грузовик. Хуан Триппе ожидал двухэтажный самолет, говорили они мне, и именно его мы должны были предоставить.

По мере распространения информации многие высокопоставленные сотрудники Boeing стали бояться, что может произойти, когда наш самый влиятельный заказчик узнает, что мы проектируем самолет с одной главной палубой. Трипп подаст на нас в суд, предсказывали многие из них. Он спрыгнет с корабля и попросит Douglas или Lockheed построить ему двухэтажный самолет.

Конфигурация 747-го была моим решением как директора по проектированию. Я не собирался менять ее только для того, чтобы успокоить нервы. Я понятия не имею, как мои объяснения были восприняты на высоком уровне, но я отдаю должное руководству Boeing за уважение к моему решению.

Эта ситуация поставила перед нами щекотливый вопрос: Кто должен лететь в Нью-Йорк и сообщить новость Хуану Триппе и Pan American? В обычных условиях это должен был быть я, но политика диктовала иное.

Я - человек с твердыми взглядами. Поэтому мне показалось, что если я попытаюсь объяснить Хуану Триппе нашу альтернативную конфигурацию, он может негативно отреагировать на мои убеждения и посчитать, что мы не следуем тому пути, который он для нас указал. В конце концов, он был клиентом, оплачивающим счета, и, возможно, знал об авиационном бизнесе больше, чем кто-либо другой в мире.

Я осознал мудрость того, что не следует допускать, чтобы эти инженерные изменения слишком тесно ассоциировались со мной. Меньше всего мне хотелось, чтобы Хуан Триппе воспринимал это как соревнование между своим видением самолета 747 и видением Джо Саттера.

Поэтому я был рад, когда Милт Хайнеманн был выбран для полета в Нью-Йорк и встречи с представителями Pan Am. В то время Милт и его люди готовились к созданию интерьера для нашего нового самолета в сотрудничестве с фирмой промышленного дизайна Walter Dorwin Teague Associates. Сегодня эта фирма известна как League Associates и участвовала в разработке интерьера каждого авиалайнера Boeing, начиная со Stratocruiser в конце 1940-х годов.

Как никто другой в то время, Милт знал, как совместить комфорт пассажиров, эффективность работы и безопасность в салоне авиалайнера и провести все это через сертификацию. У него была превосходная репутация, полученная в ходе работы над программами 707 и 727, и он пользовался всеобщим уважением в авиакомпаниях. Эти качества сделали его идеальным выбором для передачи новостей Pan Am.

Готовясь к этой важной встрече в выходные, Милт ломал голову над тем, как представить нашу широкофюзеляжную концепцию клиентам, которые хотели и ожидали двухэтажный самолет. Он знал, что инженерные обзоры не всегда подходят для этого; иногда нужно что-то более простое и фундаментальное. Что-то драматическое. Он нашел блестящее решение.

Милт отрезал немного бельевой веревки длиной 20 футов, что соответствует ширине нашей однопалубной кабины 747. Свернув шнур, он засунул его в портфель и взял с собой в Нью-Йорк. Прибыв на встречу в Pan Am раньше назначенного времени, он обнаружил, что главный конференц-зал авиакомпании пуст. Пока никто не появился, он поспешно измерил комнату своим шнуром. Вздрогнув от неожиданности, он обнаружил, что длина шнура оказалась точно такой же - просторный конференц-зал был шириной ровно 20 футов!

Хуан Триппе прибыл вместе с Джоном Боргером, своим главным инженером, и другими высокопоставленными руководителями Pan Am. Все они заняли свои места, недовольные тем, что Boeing держал в секрете цель этой запрошенной встречи. Это означало плохие новости.

Это была, пожалуй, самая сложная аудитория, с которой Милт когда-либо сталкивался. После формальных приветствий он приступил к изложению причины своего визита. В ответ на его слова люди, сидевшие за столом, поняли, что их двухъярусная концепция - это не то, что разрабатывает для них Boeing. Когда Милт объяснил, почему мы перешли на одноярусные самолеты, в комнате стало ощутимо беспокойство и недовольство.

Председатель совета директоров Pan Am наблюдал за происходящим, нахмурившись. Остальные бросали в его сторону обеспокоенные взгляды, словно ожидая, что он в любой момент остановит процесс. Но Триппе слушал, как и Боргер, инженер, сохранявший непредвзятость.

"Вы говорите, что сможете поместить на эту единственную палубу весь указанный объем пассажиров? спросил Трипп, когда Милт закончил.

"Да, - ответил Хайнеманн.

"Комфортно?" сказал председатель Pan Am, не будучи убежденным.

Да, это очень широкая каюта". Милт огляделся вокруг. "На самом деле, она такая же широкая, как эта комната".