7 историй для девочек

В ожидании почетных гостей, детишки толпились в зале, ахали, пищали, восторгались и с каким-то трепетом и благоговением смотрели на пышную ветвистую красавицу, наполнявшую запахом лесной хвои небольшой приютский зал.

– Ну-с, детвора, а теперь помолимся, пока нет никого; помолимся хорошенько за ваших благодетелей и за то счастье, которое Господь Бог даровал всем вам! – произнесла Лика, покончив с последними украшениями и соскакивая на пол с высокого табурета, на который она вскарабкалась, чтобы возможно удобнее украсить верхушку зеленого деревца.

Вмиг детишки притихли и, еще теснее окружив свою юную попечительницу, опустились по ее приказанию на колени посреди зала и вперили в висевшую перед ними, освещенную светом лампады, икону свои детские чистые глазки.

Лика ласковым взглядом окинула свое маленькое стадо и, поместившись позади них, тихим, торжественным голосом запела мелодичную и красивую «Молитву Девы». Почему она выбрала именно эту арию вместо церковной молитвы, молодая девушка решительно не могла себе дать отчета…

Она стояла среди толпы всех этих коленопреклоненных ребятишек, такая же прекрасная и детски чистая, как и они. И песнь ее звучала тою же чистотой, той же всеобъемлющей силой истинного милосердия и любви.

Увлеченная, унесенная как на крыльях куда-то высоко-высоко своим неземным порывом, Лика не слышала как дрогнул звонок в передней, как горничная открыла дверь, как на пороге появилась стройная, высокая фигура князя. И лишь, как гимн закончился мелодичной и особенно красивой нотой, молодая девушка подняла голову, ее глаза встретились с растроганным и просветленным взором Гарина.

– Это вы! А я и не слышала, как вы подошли! – проговорила она смущенно, наскоро поправляя растрепавшиеся во время возни и уборки елки волосы.

– Если бы вы знали только, как вы были трогательны сейчас, сию минуту, окруженная молящимися детьми! – произнес князь, добрым, ласковым взглядом глядя в лицо девушки, – и как страшно жаль, что по причине простудного недомогания моя Хана не могла приехать сюда сегодня повидать вас и познакомиться с нашей детворой. Она бы приняла вас за ангела, слетевшего к нам с неба.

Баронесса Циммерванд и оба Строгановы – Сила и Бэтси застали князя и Лику, окруженными шумящей, визгливой, в полном смысле слова, ошалевшей от радости детворой.

– Вы – точно добрые волшебники среди чающих от вас щедрот всех этих крошечных людей, – загудел бас вошедшей в зал великанши баронессы.

– Нет, волшебники – не мы, а вот кто волшебник! – вскричала Лика, выдвигая вперед несказанно смущенного ее вниманием Силу Романовича. – Посмотрите, чего только он не надарил детям!

– Ну, вот, помилуйте! Как же не послужить доброму делу! – смущенно оправдывался тот, краснея и меняясь в лице от непривычного для него всеобщего внимания и любезности.

– Господа! Mesdemes et monsieurs! Чтобы не терять золотого времени даром, я предлагаю сейчас же зажечь елку! – весело вскричал Анатолий к немалому удовольствию карапузика Феди, преважно восседавшего у него на плечах. Другие дети тоже в одну минуту окружили молодого пажа.

– Федя! Зажигай елку! – живо командовал юноша, протягивая малютке палку, на конце которой была прикреплена тоненькая розовая свечка.

– И я, дядя Толя! И я! – подняла голос Танюша, общая любимица взрослых и малышей.

– Нет я! Я зазгу всех люцсе, – пищал чей-то тоненький голосок. И детишки со всех сторон затеснились к елке, отчаянно шумя и суетясь. При вмешательстве взрослых удалось установить кое-какой порядок. Елку, наконец, зажгли к полному восхищению ребят и ро́здали малышам рождественские подарки. Федя завладел прекрасным зеленым пароходом, привезенным сюда Силой Романовичем, а голубоглазая Танюша укачивала, как заботливая мамаша, своего ребенка – очаровательную куклу – подарок князеньки.

– Ох, какая она красивая, тетя Лика! Чудесная, красивая, совсем как ты! – говорила, захлебываясь восторгом, девочка, то и дело покрывая поцелуями фарфоровое личико куклы. Лика с заботливой нежностью заплетала в это время в косичку растрепавшиеся локоны ребенка, не замечая, как две пары глаз смотрят на нее с необычайным сочувствием и добротою.

То были глаза князя Гарина и добродушной баронессы, его тетки.

– Как она мила, как необычайно добра эта милая Лика! – произнесла шепотом огромная баронесса, обращаясь к своему племяннику. – Вот такая девушка способна сделать вполне счастливым человека, который назовет ее своею женой.

А знаешь ли, о чем я часто подумываю, Всеволод, – еще более понизив свой чересчур зычный голос и отводя в сторону племянника, заговорила она снова, – вот бы тебе такую подругу жизни, старшую сестру, воспитательницу твоей любимицы Ханы. А! Права я или нет, говори?

– Что вы говорите, тетя, – даже в лице изменился князь, так как догадливая тетка угадала его сокровеннейшие заветные мечты. – Я слишком стар для mademoiselle Лики, она не пойдет за меня! – прибавил он смущенно.