7 дней в июне

– Вова, это не город, да и с техникой у них тут не очень, а если и «очень», то она сейчас загружена так, что «варягам» к ней доступа не будет. – пришлось мне вернуть фэйса с небес на землю.

– Ну и что нам тогда даст привязка?

– Хотя бы готовность к моменту нападения, – все мы как-то разом решили, что ловить будем на живца.

– Не будут они нападать. Если пойдет закрытая машина, в которой будет один водитель – будут тормозить, стрелять сразу точно не начнут – им ведь неизвестно, есть кто-то в кузове или нет, так что постараются сначала взять водителя и только потом «приступят к ликвидации» – и то, если приступят.

– Михалыч, а вот здесь ты прав, водителя они брать будут – на безрыбье и рак рыба, а на безрачье и рыба раком станет.

– Тогда предлагаю дубль два. Если немцы сидят в засаде, то в момент остановки грузовика будут наблюдать за ним во все глаза. Отлично. Если опять сработать «Вьюшкой»?

– Можно, но зависит от того, насколько далеко от дороги они будут. Если дальше, чем метрах в десяти – может сорваться.

– Тогда нам нужно сделать так, чтобы не сорвалось – надо, чтобы немцы были у дороги.

– А как?

– Есть другой вариант, – похоже, Игорю опять пришла в голову какая-то штука. У «Вьюшки» световой эффект в темноте выше на порядок, значит, нужно ехать, когда уже стемнеет – немцы, кстати, волей-неволей при таком раскладе ближе к дороге сядут – ПНВ у них всяко нету.

– А сроки? Ей же сказали – в течение суток!

– А она и позвонит в течение суток – ночью суток еще не пройдет. Но я бы предложил, чтобы сейчас тоже позвонила – мол, машина пойдет за продуктами для беженцев, повар с базы сказал, а какая – пока неизвестно, может, кого из беженцев пошлют, а может, с базы водителя отправят, если хотите, чтобы позвонила, когда машина пойдет – дайте с ребенком поговорить, убедиться, что дочка жива.

– В целом – принимается. Осталось два вопроса: что делать с группой прикрытия, а что – с радистом?

– С группой? Они, как взрывы услышат, пойдут к своим – не сразу, но пойдут. Раз ночь – пойдут вдоль дороги, скакать по лесу в темноте они не смогут. А у нас что есть? У нас есть ПНВ. А у них ПНВ нет. Выделим человек десять – пока будем с радистом разбираться и с засадой, они вернутся обратно и вдоль дороги на обочине залягут – по пять человек с одной стороны, по пять – с другой. Как только видят кого-то – сразу огонь на поражение, без разговоров.

– А радист?

– С радистом сложнее.

– Так. Стоп. Мы еще не узнали, кто у нас «везунчик» – ну, тот, о которого Гриша клешню повредил. Да и с «первенцем» можно плотнее поработать насчет того, какой такой Сухов – в смысле, кто у них там радистом трудится. Глядишь, чего и выйдет – до вечера у нас все равно время есть.

– Все это, конечно, хорошо, вот только у меня десятка ПНВ нет, – решил огорчить нас Старый, – так что давайте как-то по другому с группой прикрытия решать.

– Ну, это даже не вопрос, – выручил нас особист, – дадим, конечно, на благое дело. У нас они есть, только твои-то как, ими хоть раз пользовались?

– Научатся. У вас тут тир есть закрытый?

– Тир? Тира нет. А вот свет на втором подземном этаже выключить можно, так что потренироваться на кошках возможность будет. Ты-то сам как, владеешь?

– Пользовался, было дело.

– Значит, решили. Андрей, мы с тобой и Володей займемся «первенцем», а со вторым пусть опера поработают – в игры с соцзаконностью можно не играть, не тот случай.

– А что там, кстати, с «привлеченными» и Зазой?

– Да ничего. Вечером машина должна подойти, из военкомата, мужиков из беженцев забрать – и этих им сдадим, дело им найдут.

– Зазу пока оставьте. Он нам для работы с немцем пригодится. – Гриша явно замыслил что-то недоброе. – Я ему, мля, такое Гуантанамо организую – век будет помнить. Так, коллега, – обратился он к особисту, – а как бы нам тет-а-тет пообщаться?

– Легко, – особист расплылся в улыбке до ушей. Слова о «Гуантанамо», похоже, ему понравились.