6b605911e5f84b74a523a9100b3cfeb5

сиденья в безумном порыве одёрнуть юбку, задравшуюся до живота.

Головой пересчитала ступеньки маршрутки.

– Пошли, жидовская сука, расплатишься за своих...

Удара об асфальт не было. Вику вовремя подхватили и поставили на

ноги. Дуло автомата нацелилось на водителя.

– Ю гоу, ай си. Ю стоп. Ай шут.5

Автомат дёрнулся, показал направление движения. Водитель даже не

пошевелился. И тогда пустыню оглушил гавк:

– Шнеллер!6

С хлопающей на ходу дверью такси сорвалось с места. В зеркале

заднего обзора была видна тень с подведёнными к лицу руками и

угадывалось дуло автомата смотрящего вслед.

– Полиция, полиция… – Пальцы водителя перебирали клавиши

телефона, установленного на передней панели, загорелся свет над

приборной доской, осветил перекошенные лица пассажиров.

– Идиот, свет вырубай! – завопила старуха, прижимая к себе пейсатого, зарёванного малыша.

Свет погас, включилась громкая связь, зашипело:

– Отделение шесть пять шесть слушает.

– Маршрутное такси, захват заложника.

– Ваш идентификационный номер.

– Ноль, два, пять, шесть, восемь, девять, семьсот сорок четыре.

Пассажиры сидели в молчании, ловили каждый звук, исходящий из

громкоговорителя. Угрожающая тень скрылась за поворотом, но

водитель гнал, гнал так, как будто каждый километр приближал его к

спасению, к заветной полиции, к дому, к безопасности. В телефоне

крякнуло:

– Ноль два, что?

5 You go, I see. You stop. I shoot (англ.) – Ты едешь, я смотрю. Ты останавливаешься. Я стреляю.

6 От немецкого schneller – быстрее.

– Ноль, два, – про себя и громче: – пять, шесть, девять… нет, восемь, девять…

– Шесть, что дальше? Плохо слышно!

– Кибенимат7 – захват заложника, какой номер идентификации?

Тридцать шестой километр, двадцать пятая трасса, Неватим – Димона...

– Мне нужен ваш идентификационный номер, – перебил телефон.

Водитель заревел:

– Ноль, два, пять, шесть, восемь, девять, семьсот сорок четыре!

Громкая связь кашлянула и вырубилась.

Шур-шур-шур – ногами по сухой траве. Слетела туфля, завязла в

стеблях. Вика попробовала упираться, получила удар в зубы.

Зашуршала трава под обмякшими ногами. Под руки, под руки, быстренько, волчьей тенью.

Водитель тормозил у обочины, колотил онемевший телефон.

– Не тормози! Нету тут сигнала, кати дальше! – заорал на него мужик

в чёрном коротком пальто.

Взвизгнули шины по сухому асфальту, подняли облако пыли.

– А что они сказали? Кто-нибудь понял? – Аккуратненький дядечка

окинул взглядом тёмный салон такси. Религиозная женщина

повернулась к нему, пожала плечами:

– Арабский я бы поняла, но это даже не арабьё было. Неужели

русские?

На задней скамейке заворочались, прочистили горло:

– Сказали, что ты для них старая. А потом сказали что-то вроде: пойдём, еврейка, будешь отвечать за свой народ.

– Еврейка? Кто еврейка?

«Блять, ни одного дерева!» Шуршала трава, переругивались голоса в

7 Иврит. От русского ругательства «к ебеней матери»

темноте. «Тяжёлая стерва»! Ноги путались в цепких колючках. Вика

повисла всем весом, зарылась коленями в поросли. «А ну встать,жидовка»! Железом в живот. «Воздух, воздух где?»

На заднем ряду зашевелилось, подвинули и запихнули в угол эфиопа.

Без малейшего намёка на акцент:

– Разворачивай, водила, нас тут семеро мужиков, поехали за ними!

– Не-е-ет, – завизжала религиозная, – не сметь, у меня ребёнок!

– В машине останетесь! – гавкнул на неё молодой парень, выползавший с задних рядов. Плюхнулся на первое сиденье, потянулся

к рулю. – Разворачивай.

Женщина повисла на плечах у водителя.

– Высади нас на остановке и разворачивай, звони в полицию! У меня

ребёнок, не смей туда ехать!

Ожила трубка, зашипела связь.

– Отделение шесть пять шесть.

– Захват заложника, трасса двадцать пять.

– Переключаю.

Полилась музыка.

– До ближайшей остановки километра три, не успеем спасти девочку! –

взмолился водитель. – Да и чё ты делать там будешь, в темноте-то?

– Скоро последний из Беер Шевы пройдёт, недолго ждать. Лучше в

полицию звони. У них вертолёты, а вы безоружные!

– Да какая полиция?

Музыка прервалась:

– Отделение 656, слушаю.

– Твою налево, у нас захват заложников...

– Ваш номер.

– Грёбаный мир! Опять номер?

– Ноль, два, – зашептал пейсатый ребёнок.

– Ноль, два! – крикнула в трубку женщина.

– Ноль, два, пять, шесть, восемь, девять, семьсот сорок четыре! –

медленно, с расстановкой повторил водитель номер своего паспорта.

Шевеля губами, ему вторила женщина, шептал аккуратненький

дядечка, кивали каждой цифре пузатый-потный, и кадыкастый, и тот, что в коротком чёрном пальто. Даже эфиоп, не понимая ни одного

слова, раскачивался в такт общему порыву.

– Проверяю, – и полилась музыка.

– Что они проверяют? – недоумевал водила.

– Что это не подстава какая-нибудь, – ответил парень. – Слышь, разворачивай.

– Не-ет! – завопила женщина. – До остановки довези и делай что

хочешь! Ребёнок у меня.

– Километра три ещё пилить! – Водитель озирался на пассажиров.

Пассажиры молчали.

В телефоне щелкнуло: