6928f3a28d6b44bf95a792edd2659720

Федор наморщился, пытаясь вычленить из бессвязной речи хоть какой-то смысл. Так, обычно попобава прилетала или притопывала в своем мышином облике, хлопала голубым глазом, трясла ушами, и дракон, повинуясь просительному взгляду, переворачивался на живот. Как любовник Юрик был очень консервативен: одна поза, монотонные движения. Описание, вроде, не очень, но Федора все устраивало, и он не пытался расшевелить стеснительного мыша. Дракону было достаточно того обожания, что светилось в глазах Юрика после неотвратимо накатившего на обоих наслаждения и целомудренного поцелуя в плечо, которым стабильно одаривал его мыш. Мысль самому оприходовать попобаву, конечно, возникала. И не раз. Но Юрик всякий раз начинал дергаться и нервничать, стоило Федору отойти от привычного сценария, и дракон неизменно приходил к мысли, что разнообразие — это здорово, но психическое здоровье партнера — важнее. А всякие замысловатые позы можно и с Дамиром перепробовать. Колдун, даром, что полубольной, давал такого жару, что Федор только диву давался — ведь на первый взгляд настоящая ледышка!

Ага, значит, быть снизу Ло отказался. Интересно. А Дамир, выходит, выкрутился, удовлетворив мыша орально. Наверное.

— Да? — удивился Федор, поглаживая мышика по животу. — А мне Ло говорил, что чувствует с тобой душевное родство. Так чего — не было?

— Было, — еле слышно пробормотал Юрик.

— Не понял! Ты же сказал, что он не захотел, и посетовал, что не нравишься?

Юрик отворачивал голову и краснел. Примерно минут через пять безуспешных вопросов до Федора дошло:

— Ты ему дал! Ага! Ну, чего злишься? Не вырывайся. Дал и дал. Я только одного не понял: ты чего теперь — расстроен? Если так, то я с Ло поговорю.

— Я не расстроен. Просто мне теперь почему-то все время плакать хочется. Не знаю, почему. Я был не против. И вообще… Ло — милый. Но… не знаю.

Юрик прерывисто вздохнул, и Федор крепко прижал его к себе. Погладил по спине. Уверил, что все будет нормально. Когда успокоенный Юрик прижался к Ваське на общей кровати, Федор, последним усилием воли отправился к озеру. Ло, конечно же, был там.

— Ло, ты чего мне мыша обижаешь? — с места в карьер начал дракон.

Ло сначала невинно захлопал глазами, потом, выслушав претензии Федора, оскорбился, потом заплакал, но Дамира рядом не было, а на дракона слезы не очень действовали.

— Ло, ты же знаешь, я тебя очень люблю, но Юрку тиранить не позволю!

— Почему ты столь строг ко мне? — захныкал цветочник. — Я всего лишь хотел приобщиться к ласкам, что были прежде мне недоступны!

— Ло, радость моя, приобщайся со мной, ладно? А Юрка не тронь. Попобава же — у него инстинкты! Он парень хороший: ласковый и тихий, но не требуй от несчастного Юрика того, что противно его природе. И почему это — недоступны? Я, конечно, не помню ни бельмеса… неужели я был так брутально-крут, что ни разочка не подставился?

— Я как-то…

Ло начал что-то бормотать сквозь слезы, дракон не расслышал и половины, но суть уловил: так как Фьод был старше, неизмеримо сильнее, а также выполнял функции спасителя и покровителя в одном флаконе, то ни цветочнику, ни дракону и в голову не приходила мысль о перераспределении постельных ролей.

— О, Ло! Извини того, другого меня, за такое свинство. Это все ригидность мышления. Я исправлюсь, честно. Только ты Юрика больше не приплетай к этому своему познанию, хорошо?

— Хорошо, — Ло кивнул и, наклонив голову, переспросил, — а когда ты исправишься? Мне бы поточнее.

— Если я лягу, то мгновенно усну. Чет сегодня день длинный. Да не гляди ты так укоризненно, коли хочешь, могу прямо сейчас начать исправляться, только я же правда вырублюсь…

— Не страшно! — заверил Ло, и Федор незамедлительно плюхнулся на матрац, притащенный недавно для большего комфорта деятельными брауни.

— Все, еби меня грязненького, на мытье уже сил нет, — пробурчал дракон.

Ло влажно задышал в ухо и нетерпеливо дернул низ джемпера:

— Одежда лишняя. Скидывай.

Федор заворочался, ватные от усталости пальцы никак не могли уцепиться за резинку носков, а брючины обвивались вокруг ног, не желая стягиваться. Ло, немного понаблюдав за этой неравной борьбой, присоединился к войне и в итоге они победили.

Цветочник гладил Федора очень осторожно, как будто задумчиво, дракон дернул тазом и пробубнил в сгиб руки:

— Ну, чего ты? Передумал, что ль?

— Юрий сильно пострадал?

— Пострадал? Ха! Нет, он не то, чтобы… почему ты сейчас об этом думаешь?

— Потому, что ему не понравилось. Может, и тебе будет не очень. Не знаю, стоит ли вообще…

— Ло, не еби мне мозг, — недовольно проговорил дракон, — сейчас мне будет приятно только одно — спать. Давай уже, а завтра извинишься перед Юриком, если ты на этом загоняешься. Подласться к нему немного, он и растает. И совесть мучить не будет. Хорошо?

— Хорошо, — вздохнул Ло и осторожно пристроился рядом, — давай отложим тогда?

— Как хочешь…

Через пять минут дракон уже спал, утомленный долгим днем, а Ло еще долго вглядывался в его лицо.