60-я параллель

Да, держаться надо! Держаться было легко, пока впереди, далеко, была приманка, цель, таинственное и незнаемое «Светлое».

А теперь — вот оно. Добрались. И что же?

Вот вернется сейчас эта девочка, со слабым телом и такими правдивыми глазами, что даже жутковато порой заглянуть в их чистую глубину. Осторожно, крадучись, придет и принесет великие дары: корочки хлеба, добытые ценой смертельной опасности; луковку, из-за которой она могла десять раз погибнуть, соль в клочке бумаги…

Он бережно разгладит обрывок газеты, спрячет в сумку, чтобы потом прочитать… Старая газета, десятого апреля или седьмого марта, но ведь «Правда!» В Москве напечатано!

Потом они поедят. Лиза расскажет, что и в этой деревне немцев нет (да и из наших только старики да дети). Помолчав, она виновато добавит, как каждый день, что и тут слышно: где-то, совсем недалеко, в лесах, скрываются советские люди, наши… У них есть пулеметы, даже орудие. «Наверное, это правда: ведь мы столько раз про них слышали!»

Да, слышали… Да, может быть, и правда. Ну, и что ж? Он промолчит. А она… Нет, она не заплачет, не пожалуется, эта девушка. Но ведь видно, как она тает с каждым днем!

Она вздохнет, встанет, и они пойдут дальше… А куда?

Стругая палочку, старший лейтенант Варивода нет-нет, да поглядывал на небо. Ох, не нравилось оно ему! Тучи, уже совсем зимние, шли низко, набрякшие, переполненные. Кто знает, почему они еще удерживали в себе тяжкий груз снега? Выйдет им приказ из небесного интендантства: «Разгружай!», и…

Значит, что же? Опять ночевать в сенных стогах, в лесных шалашах? Нет, видно, чего-то они не додумали, чего-то еще не умеют сделать… Э, да при чем тут «они»? Он за всё ответственен! Он во всем виноват! Эх, Лиза, Лиза!..

Старший лейтенант вздрогнул: голоса! Лиза? Почему не одна? Почему говорит так громко?

Привычным движением он воткнул в мох посошок, положил руку на рукоять нагана. Лиза, ты?

Говоря по правде, он не верил в счастливый исход их поисков. Найти теперь, на заранее загаданном старом месте знакомого человека? Да весь же мир перекинулся вверх дном! Он даже не очень внимательно слушал Лизины рассказы: какая-то девушка, учительница, комсомолка. Ладно, пусть так, узнаем потом, что за человек…

Вот почему он даже протер глаза рукой, когда увидел… К нему через полянку, с дороги, раздвигая руками молодые рябинки и можжевеловые елочки, торопливо, путаясь в траве, шли две маленькие женские фигурки.

Первое, что ему бросилось в глаза, было Лизино лицо. Разрумянившееся, радостное, точно даже несколько пополневшее, оно не только сияло настоящим счастьем, оно было так чисто умыто, что у самого Вариводы сразу зазудели и щеки, и уши, и виски.

— Товарищ старший лейтенант! Степан Трофимович! — почти не умеряя голоса, говорила Лиза еще на расстоянии. — Нашли! Вот! Это она, Леночка! Нашла я ее! И как всё чудесно! В Лескове «их» нет: они боятся сюда показываться. Степан Трофимович! Скорее же! Мы сначала — к ней, а потом… куда мы с вами хотели.

Поздно вечером они сидели в теплой и чистой избе Масеевых, в том самом Лескове, в которое он только что не очень верил.

Окна Лена занавесила плотно. Кроме них, в доме не было никого, а Степан Варивода всё не рисковал спросить у молодой хозяйки, где же остальные члены семьи: по вещам можно было понять, что живет тут не одна учительница.

На их долю выпала редкостная удача. Из сдержанных слов девушки можно было понять, что совсем близко, в лесу, расположился небольшой, но крепкий партизанский отряд. Может быть, ядро будущего большого отряда… Во главе — два замечательных человека: учитель одной из ближних школ, коммунист с большим партийным стажем, и кузнец соседнего колхоза, человек беспартийный, но очень талантливый и смелый командир. Командует он; учитель — вроде как комиссар отряда… Так… И что же они — одни?

— Одни? Нет… как одни? — не очень еще охотно, раздумывая над каждым словом, говорила Лена Масеева. — Ясно, не одни! Есть и еще наши люди… только… Вы меня простите, товарищ Варивода… Я Лизу Мигай уже пять лет знаю, еще девчуркой совсем; я и вам всем сердцем верю, но… Подождите немного. Вот я к утру оповещу товарищей, тогда встретитесь… Им командиры из армии вот как нужны!

Время было далеко не раннее, а прерывать разговор всё не хотелось: своих нашли! Своих! Какое это слово! И Лиза с Вариводой и Лена Масеева, вместе с деревней Лёсково, пережили так много!

Керосиновая коптилка еле светила. В доме, правда, свешивались с потолка пузырики электрических лампочек; у двери даже был выключатель. Варивода, шагая по комнате, машинально повернул его. Учительница, заметив это, только горько махнула рукой: «Был у нас свет, товарищ старший лейтенант, — сказала она. — Везде он был… Теперь всё погасло. Надолго ли?»