5323fafd9daa43cea51194aed4d0639c

Что требуется для того, чтобы успешно сотворить такое заклятье? Это было важно – такой же существенный фактор, как и уровень сложности. И не факт еще, что во всем виноват именно Люциус, хотя он и казался самым вероятным подозреваемым.

Придвинув к себе вторую книгу, Северус раскрыл ее на главе “Наговоры, над душой учиняемые”. Если он ничего не напутал, для большинства из них требовалась кровь жертвы или частица ее кожи – хотя последнюю и можно было заменить волосом. Это означало, что от чего бы Лили ни пострадала, Люциус не мог ее проклясть прямо на улице. Он должен был найти ее потом, либо в больнице (но она пробыла там недолго, а ритуалы такого рода требовали времени), либо позже, уже у нее дома. Но разыскать коттедж Эвансов – задача не самая простая; Северус не представлял, с какой стати Люциус Малфой стал бы идти на такие жертвы. Грязнокровка – низшее существо, недостойное того, чтобы ради нее так напрягаться. Нет, разумеется, если бы кто-то ее доставил на блюдечке с голубой каемочкой – он бы радостно засучил рукава и взялся за дело, но и в этом случае всю грязную работу выполнял бы кто-то другой. Да он даже с Северусом предпочел поквитаться чужими руками; поступить иначе означало уронить собственное достоинство.

И это не говоря о том, что Люциус никогда бы не выбрал подобное заклятье. Он попросту не понимал такие эфемерные материи, как эмоции; с его точки зрения, расплата должна была быть явной, и чтобы жертва непременно молила о пощаде. Безумие, которое исподволь завладевает человеком и медленно ведет его к смерти – такое зрелище быстро бы ему приелось; Люциус не видел смысла в подобных ухищрениях.

Северус помассировал лоб – голова начинала гудеть. Получается, что это все-таки не Люциус. Во-первых, такое не в его характере; во-вторых, использована магия слишком высокого уровня; в-третьих, это слишком сложно подстроить… но если не Малфой, то кто тогда? Воздействующее на душу заклятье – это очень личная месть; тот, кто решил к ней прибегнуть, должен был ненавидеть Лили и при этом сознавать всю важность эмоций…

В маггловских мультфильмах внезапное озарение часто передавалось загоревшейся лампочкой. Северус тогда уловил аналогию, хоть и счел ее слишком грубой и прямолинейной. Но сейчас он испытал именно это: словно в голове вдруг вспыхнула лампочка, проливая свет на окружающий мрак.

Во-первых – мотив причинить Лили вред; во-вторых – возможность это сделать… и в смысле времени, и в смысле необходимых магических познаний…

Мать считала, что Лили разобьет ему сердце, и даже сама об этом сказала…

Он закрыл лицо рукой. Вдохнул. Выдохнул. Хотелось надеяться, что заклятье не скреплено кровью. И все же на всякий случай придется воспользоваться самым мощным лечебным заговором, какой он только знает, а до этого – приготовить для Лили супрессант. Смешать его можно довольно быстро; это зелье будет только подавлять симптомы, а не лечить… как раз хватит, чтобы ее отпустили из больничного крыла. Нужно обставить все так, как будто она пошла на поправку еще до исцеляющего обряда…

Притворяться, скорее всего, бессмысленно, и вряд ли кто-то обманется, но нельзя же просто похитить Лили из лазарета под покровом ночи, а наутро вернуть ее бодрой и свежей как огурчик. Это было бы верхом идиотизма, а такого Северус старался избегать. Пусть остается прерогативой гриффиндорских мудошлепов.

Для ритуала ему потребуется место, где никто не помешает. Но сначала – убрать с дороги Поттера. И Блэка тоже; и Петтигрю, если получится… Что до Люпина – тут слежка маловероятна; он не станет этого делать ни по собственному почину, ни по просьбе своей “стаи товарищей”. О, пообещать-то он им, конечно, пообещает, но потом сделает вид, что ничего не вышло; так и волки будут сыты, и овцы целы. Угодить и нашим и вашим – вот кредо Люпина.

Северус почти обрадовался, когда услышал бой часов, означавший, что ему пора. Что угодно, лишь бы поскорее выбраться из-под этих холодных сводов, где можно найти тишину и танцующую в воздухе пыль, но ни одного обнадеживающего ответа.

***

- Джеймс, я вовсе не пытаюсь тебе помешать. Мне просто кажется, что ты… немного сгущаешь краски.

- Сгущаю краски? - лицо Джеймса пылало; целый вихрь эмоций – ярость, возмущение и, возможно, даже страх. - Это я – сгущаю краски?.. Ты же был там, Лунатик! Ты собственными ушами все слышал! И видел, что с ней сделал Снейп!..

- Я всего лишь пытаюсь сказать, - Ремус подозревал, что слова его прозвучали не столько стоически, сколько обреченно, - что Дамблдор, несомненно, это все уже знает. Насчет Снейпа.

- Прошлым вечером он заходил в лазарет, - добавил Сириус, и на какое-то шальное мгновение Ремусу показалось, что тот сейчас скажет что-то полезное, по-настоящему полезное… миг – и надежда разлетелась вдребезги. - Но Снейп, небось, разыграл перед ним святую невинность. Думаю, нам стоит встретиться с Дамблдором. Ты ведь скажешь пароль, Лунатик?