50 золотых идей в философии

Именно такой взгляд на вещи и лежал в основе философских воззрений Аристиппа. Он считал, что ощущения не имеют никакой познавательной ценности; следовательно, с их помощью невозможно достоверно познать окружающий мир, они только могут свидетельствовать о психологическом состоянии субъекта. Человек, по Аристиппу, подобен осажденному городу, то есть знает достоверно только то, что происходит внутри него самого. Этот постулат послужил Аристиппу выводом о необходимости субъективного действования. Поскольку ощущения не способны дать адекватного отражения внешнего мира и его законов – значит, единственным критерием поведения могут служить субъективные состояния индивида. Ощущения же Аристипп характеризовал как движения и подразделял их на легкие (удовольствия) и бурные (неудовольствия). Было также среднее состояние – отсутствие и того, и другого.

Аристипп считал удовольствие (наслаждение) единственным благом, к которому следует стремиться. Неудовольствие (или страдание) Аристипп считал злом и говорил, что его следует избегать. Таким образом, Аристипп явился родоначальником этического гедонизма, причем единственным в истории европейской этики до конца последовательным представителем этого направления.

Стремление к удовольствиям стало не только исходным пунктом, но и существенным содержанием этики Аристиппа. С его точки зрения, качество удовольствия не зависит от способа его удовлетворения: «Наслаждение является благом, даже если оно порождается безобразнейшими вещами». Удовольствия (наслаждения) Аристипп измерял только их интенсивностью, потому подлинными для него являлись лишь телесные удовольствия, которые имели преимущество перед духовными. Под удовольствием, по Аристиппу, следует понимать положительное состояние, а не освобождение от боли. Удовольствие есть нечто наличное, относящееся к настоящему, а не воспоминание о благе и не ожидание его. Он призывал не смешивать удовольствие как отдельное ощущение со счастьем, представляющим собой сумму ощущений. «К частным наслаждениям следует стремиться ради них самих, а к счастью – не ради него самого, но ради частных наслаждений».

Выходит, что удовольствие заключено в самом себе: для его понимания нет необходимости выходить за его пределы. Однако удовольствия часто сопряжены со страданиями, и наоборот, так как нет человека, который только наслаждался бы или только страдал. По словам Аристиппа, мудрец не испытывает одних удовольствий, как и жизнь глупца не является сплошным страданием. Возникающие в эмпирической деятельности противоречия индивид может решить с помощью разума, образования, философии.

Как и Сократ, Аристипп обращается к знаниям как к средству преодоления реальных противоречий, но считает (в отличие от Сократа) это средство вспомогательным. Знания имеют ценность постольку, поскольку позволяют более полно наслаждаться, поэтому они полезны только в той степени, в какой способствуют цели деятельности – достижению приятных ощущений. А умственная деятельность сама по себе самостоятельного значения не имеет.

Известен и другой эпизод из жизни Аристиппа. Когда кто-то предложил философу решить трудную задачу, тот ответил: «Зачем, глупец, хочешь ты распутать узел, который, даже запутанный, доставляет нам столько хлопот?»

Философия и образование способствуют осознанию подлинной цели человеческой деятельности – стремлению к удовольствиям – и освобождают от тех социальных условностей, которые препятствуют постижению этой цели. Аристипп пытается, насколько это возможно, упростить жизнь – и учит этому всех остальных.

Однажды сам Аристипп просил у царя Дионисия о чем-то за своего друга, а тот отклонил просьбу. Аристипп бросился в ноги царю, и кто-то из присутствовавших засмеялся. Аристипп сказал: «Не я виноват, а Дионисий, у которого уши на ногах растут». Так, из любого, даже самого неудобного жизненного положения Аристипп умудрялся находить выход и не стеснялся казаться бессильным и слабохарактерным трусом.

По мнению киренаиков, «мудрец чужд зависти, любви и суеверия, ибо эти чувства порождаются пустою мнительностью, но ему знакомы горе и страх, которые порождаются естественно».

Сильная сторона этики Аристиппа и киренаиков вообще состоит в том, что они прославляют живого, единичного индивида, полностью властвующего над своим существованием. Киренаики считают, что абстрактные нравственные нормы, соображения стыда и приличий должны подчиняться человеческой потребности в наслаждении. Последователи Аристиппа Феодор Безбожник и Гегесий усилили антисоциальные мотивы в своих философско-этических воззрениях.

Например, Гегесий прославился тем, что доказывал, будто стремление к наслаждениям неизбежно приводит к страданиям, а раз так, значит достичь наслаждения невозможно. Тогда, по логике Гегесия, высшая цель человеческого существования недостижима, следовательно жить незачем. История свидетельствует о том, что, проповедуя эти идеи в Египте, Гегесий убедил многих своих слушателей совершить самоубийство.