Как только из-за тонкой перегородки послышался храп хозяина, по Картине пробежали блики. Возможно, это была игра света. Но нет! Полотно ожило.
– Джульетта! – позвал юноша. – Новый хозяин дал нам имена. Можно, я буду звать тебя так?
– Мне нравится это имя, Ромео, – откликнулась девушка.
– Мы так давно с тобой вместе и так далеки… Я даже не могу коснуться тебя…
– Я написана белой краской, ты – черной. Если ты перейдешь ко мне, то исчезнешь…
– Я знаю… Ты тоже растворишься на белом фоне.
– Может быть, так будет лучше, – всхлипнула Джульетта, – я устала от одиночества.
– Не плачь, я люблю тебя, – с тоской в голосе откликнулся Ромео.
Лист рукописи на столе шевельнулся. Чернильная клякса дернулась и оторвалась от листа. Она прислушалась к разговору и вставила реплику:
– Эй вы, голубки, хватит шуметь. Поспать не даете.
Юноша и девушка не могли нагнуться и увидеть говорящего.
– Кто это? – спросил Ромео.
– Это я, Клякса, – откликнулась Клякса, приближаясь к Картине. – Что за упадническая мазня, – поморщилась она. – У художника краски кончились? Одна черная, да и той хватило только на половину картины.
– Здесь живем мы, – тонким голосом сказала Джульетта.
– Да вижу я, – хмыкнула Клякса. – Тоже мне, жизнь. Два силуэта пьяной кистью. Даже я лучше смогу.
– Прошу вас быть вежливее в присутствии дамы, – твердо заявил Ромео.
– Чего?! – Клякса даже подпрыгнула над столом. – Ты кто такой, чтобы мне указывать?
– Я люблю эту девушку и буду защищать, – ответил Ромео.
– Закроешь собой? – протянула Клякса. – Это идея. Один «шедевр» я сегодня уже испортила, – она топнула ногой по рукописи, – хватит сил и на другой.
Пакостница подпрыгнула и оказалась на холсте.
– Так, – сказала она, оглядывая юношу. – Тут для меня слишком много белого. А вот на другой половине…
– Не смей! – крикнул Ромео.
– Да? А что ты мне сделаешь? В тебе чернил-то всего – на одну строчку.
– Разве в чернилах сила?
– Вот и посмотрим, в чем…
Ухмыляясь, Клякса перешла на черную половину и начала старательно замазывать силуэт девушки. Ей это удалось, но она не подумала о собственной судьбе. Ведь, истратив чернила, она исчезла сама.
– Прощай, Джульетта, – заплакал Ромео. – Видимо, нам не суждено быть вместе, как в романе нашего хозяина. Я иду за тобой!
Он решительно направился к черной половине Картины.
– Постой, любимый! – вдруг раздался голос.
Ромео не поверил своим глазам: к нему шла Джульетта! Она была теперь черной, так как ее закрасила Клякса, но все тот же прекрасный силуэт!
– Теперь мы будем вместе навсегда! – воскликнул юноша, беря ее за руку.
– Да! – ответила девушка, кладя руки на шею любимому…