50 религиозных идей, которые никогда не понравятся Богу

Второй постулат, на котором зиждется православное вероучение, — о Богочеловечестве Господа Иисуса Христа. Приведем этот догмат полностью, каким он был принят на IV Вселенском Соборе в Халкидоне в 451 г.: «Поучаем исповедовать одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве, истинного Бога и притом истинного человека, с разумной душой и телом, единосущного Отцу по Божеству и притом единосущного нам по человечеству, во всем нам подобного, кроме греха. Рожденного прежде веков от Отца по Божеству, а в недавние времена также ради нас и ради нашего спасения — от Марии Девы Богородицы — по человечеству. Одного и того же Христа, Сына Господа, единородного в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, так что соединением различие двух естеств отнюдь не нарушается, но еще более сохраняется свойство каждого естества, во единую ипостась и во единое лицо соединенных. На два лица не рассекаемого и не разделяемого, но одного и того же Сына и единородного Бога Слова, Господа Иисуса Христа».

Общий смысл этого догмата можно передать следующим образом: Господь Иисус Христос является и Богом, и человеком, не было времени, когда бы Он не существовал, по человечеству Он был рожден единожды, в конкретный исторический момент, от Девы Марии и Святого Духа; Божественная и человеческая природы Его существуют несоединимо и неразделимо.

Здесь применяется основополагающий метод богословского рассуждения — апофатический: По сути, в христианском богословии впервые со времен Аристотеля применяется троичная логика, которая до сих пор употребляется исключительно в научном обиходе.

Не является догматическим[35], но общепризнано учение свт. Григория Паламы (XIV в.) о Нетварных Божественных энергиях — действиях Бога в мире, Его благодати. Это уникальное мистическое учение существенно отличает православное христианство от остальных христианских конфессий и других вероисповеданий. Суть его состоит в следующем: сущность в принципе непознаваема; сущность Божества более чем непознаваема, так как Бог выше Своей сущности; любая сущность познается только через ее проявления («энергии»); сущность Божества постигаема христианином через соединение человеческих и Божественных энергий. Благодать Божья проявляется в энергиях через таинства Церкви, посредством которых и происходит соединение человека с Богом.

Эта далекая от примитивности концепция явилась апологией восточно-христианской мистической практики — исихазма[36]. Термин, обозначающий это направление христианской аскезы, имеет несколько основных значений:

1) уединенное, отшельническое монашество (в отличие от общежительного), протекающее в безмолвии (молчальничество);

2) развившаяся на Синае и Афоне и достигшая расцвета в XIV в. особая школа и техника молитвы, часто именуемая «умным деланием» (πρααξις νοερά) и имеющая своим ядром непрестанное произнесение в уме молитвы Иисусовой «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного»;

3) упомянутое учение свт. Григория Паламы;

4) в качестве частного случая исихазма может употребляться для описания явления в религиозной жизни России XIV–XVI вв., отразившегося в монашеской жизни и духовной культуре.

Уникальность исихазма состоит в непрерывности этой аскетической практики, а также в том, что в восточно-христианской традиции других практик, фокусирующихся именно на переживании мистического опыта, не существует.

В наиболее чистом виде исихазм встречается в монашестве, однако монашество не является необходимым условием для претворения этой практики в жизнь. Более того: «сами учители исихастской практики никогда не указывали принятия монашества в качестве необходимого требования к ней (указывая лишь на благоприятность для нее условий монашества, и в особенности уединенного монашества)»[37]. Кризис монашества в России XX века, связанный сна-чала с гонениями и разгоном монастырей, что, в свою очередь, привело к необходимости скрывать иноками свой чин, а простыми верующими своих убеждений, затем возникшей по этой причине утрате, техники молитвы, привел к тому, что исихазм стал «достоянием» всех верующих — непрестанная молитва часто была единственно возможной формой религиозной жизни. Прославленный как новомученик о. Сергий Мечев говорил своим последователям: «Где бы ты ни находился и в какой бы суете ты ни жил, ты можешь быть исихастом»[38].