50 религиозных идей, которые никогда не понравятся Богу

Процесс христианизации Руси проходил стремительно, потому языческое наследие не всегда удавалось преодолеть. Часто возникал феномен двоеверия — когда один и тот же человек мог быть христианином, но при том своими действиями являть вполне привычное языческое мировоззрение. Известны случаи перенесения «обязанностей» языческих богов на православных святых Макошь — вмц. Параскева (Пятница), Велес — св. Власий, Перун — св. Илия пророк, Кострома-Купала — св. Иоанн Предтеча. По сей день элементы языческой картины мира существуют даже в церковной ограде. Так например, «функциональное» понимание святынь и святых («Этот святой помогает от зубной боли, а эта икона — от проливных дождей») — типичный языческий пережиток. Однако само существование этих представлений во всем христианском мире говорит не столько о том, что исконной верой всех народов является язычество, сколько об архетипических особенностях человеческого мышления: например, человеку любой культуры свойственен определенный символизм. Соотнесение христианских святых и языческих божеств, равно как и определение «функций» святых, устанавливалось по законам архаического символического мышления, близким к правилам символической магии. Например:

Иоанна Крестителя, казненного через усекновение главы, принято просить об избавлении от головной боли, а Илья Пророк ассоциируется с Перуном по общему признаку наличия небесной колесницы; Илия был вознесен на ней на Небо, а Перун с нее метал громы и молнии.

Как правило, Церковь снисходительно относится к подобному упрощению православного учения. Церковью, как уже говорилось, допускаются любые народные традиции, если они не имеют явно выраженной языческой или вообще антихристианской направленности. Например, гуляния на Масленицу (переосмысленную Церковью как неделю мясопустную) допускаются, разрешаются и соответствующие ритуалы (вроде сжигания чучела зимы), однако они лишаются религиозного смысла и становятся игрой.

Языческий пережиток оказался преодоленным и усвоенным Церковью. Таким же образом Церковь принимает любую перестающую быть откровенно языческой традицию, усваивает и преображает ее для себя.

Миф № 3. Церковь — это просто внешняя организация. Для веры в Бога она не нужна

Миф о ненужности Церкви является одним из самых распространенных заблуждений относительно православия. Если описанные выше предрассудки распространены в среде преимущественно мало знакомых с предметом людей, то это представление имеет популярность среди абсолютно всех слоев общества.

Считается, что Церковь — это институт, существующий исключительно для контроля и внутренней регуляции религиозной жизни православных христиан.

Более грубой ошибки, говоря о сущности Церкви, сделать нельзя.

Слово «церковь» (по-гречески — Εκκλησία «экклесиа») обозначает «собрание». Это смысловой перевод еврейского словосочетания תיבק תיב («бейт кнесет» — «дом собрания») (в других языках для иудейского религиозного института используется слово «синагога», также греческого происхождения, также обозначающее «собрание»). Однако истинный смысл этого понятия совсем другой.

В христианском богословии существует особая дисциплина — экклезиология. Этот раздел богословия занимается учением о Церкви. Согласно православной экклезиологии, Церковь — не просто организация, даже не просто объединение верующих людей. Церковь — это мистическое «тело Христово». В Церкви посредством таинств происходит соединение людей с Богом. В православном (церковном) представлении богочеловеческий организм Церкви является единственным проводником благодати. Таким образом, вне ее спасения нет и быть не может. «Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец», — говорит традиция. В богослужебных песнопениях встречаются слова: «Утверждение на Тя надеющихся, утверди, Господи, Церковь, юже стяжал еси честною Твоею кровию»[15]. Вне Церкви нет спасения, потому что только Церковь для него, спасения, создана.

Разумеется, в Церкви существует и церковная иерархия, и церковная дисциплина — одним словом, все признаки организации, «собрания верующих», но для Церкви в ее полноте эти признаки значат меньше, чем ее сущность Тела Христова. Поэтому, даже описывая Церковь как религиозный институт, нельзя забывать, как сами христиане относятся к ней. Для православных Церковь — это единство их между собой и Бога с ними.

Епископ Александр Семенов-Тян-Шанский, выдающийся богослов XX века, в своем «Православном Катехизисе» пишет: «Познавать, что такое Церковь, можно только живя в ней; почему рациональное определение Церкви невозможно»[16]. Действительно, познание Церкви — опытно; только живя внутри нее, христианин может определить ее как Тело Христово: «Ибо, как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то же дело, так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Рим 12:4–5)[17].

В чем выражается эта «телесность»?

В Церкви действуют таинства — определенные ритуалы, видимым образом совершаемые людьми, через которые верующим передается благодать Божья.