50 религиозных идей, которые никогда не понравятся Богу

Скептицизм Екклесиаста настолько глубок, что какой-то последующий благочестивый редактор добавил к книге слова: «Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди его соблюдай, потому что в этом все для человека, ибо всякое дело Бог приведет на суд…» (Еккл 12:13–14). Это отчасти противоречит сказанному ранее, но лишь благодаря этой вставке книга попала в библейский канон. Между тем Екклесиаст стоит перед намного более трагической дилеммой, делая в ней благородный выбор: хотя воздаяния нет, все равно нужно сохранить человеческое лицо и вести себя в этой жизни достойно.

Безусловно, скептицизм Екклесиаста никогда не был в полной мере воспринят иудейской традицией. (Хотя в нашу секулярную эпоху к нему все чаще обращаются как к предтече еврейские, да и не только еврейские, мыслители рационалистически-материалистического толка.) И тот же эллинизм давал в Израиле пищу не только скептикам, но и мистикам. Скажем, мистика Каббалы формировалась под прямым и косвенным влиянием платонизма. Из эллинистической же культуры проникло в иудаизм учение о перевоплощениях (евр. «гилгул», то есть «круговорот» (душ). Произошло это, впрочем, далеко не в одночасье. Первые законоучителя и мистики, верившие в реинкарнацию, появились в иудаизме еще во времена Второго Храма. Однако такие взгляды были маргинальными и в текстах того времени встречаются крайне редко, большей частью в форме намеков. В Талмуде и мидрашах (аллегорических комментариях на библейские тексты) намеки проступают все чаще и явственнее. Но лишь в XI веке мусульманский автор аль-Багдади констатирует, что вера в перевоплощения среди евреев распространена. По его словам, еврейские мистики толковали в этом ключе, например, предсказания о превращении царя Навуходоносора в различных животных (см. Дан 5:21). Первым известным нам мистическим трактатом, рассматривавшим реинкарнацию, был «Сефер га-Багир» («Книга ясности», конец XII века). Далее, так сказать, шлюзы открылись, и концепция гилгула стала очень популярной. Вполне возможно, что этим тенденциям поспособствовали контакты европейских каббалистов с катарами. Вооружась новой концепцией, каббалисты стали читать всю Библию в свете гилгула, что открыло новые и неожиданные возможности. Скажем, Книга Иова, делающая упор на непостижимости для человека причины своих страданий — автор ее убежден, что рациональная теодицея невозможна, но проблема преодолевается через личную встречу с Богом, — была истолкована опять же в свете перевоплощений. Оказывается, Иов страдал за грехи, совершенные в прошлых жизнях, что ему и объяснил Создатель («…ты был уже тогда рожден, и число дней твоих очень велико». Иов 38:21). Впоследствии мистики разработали целый ряд сложных концепций того, что происходит с душой и как определить прошлые воплощения. Вопреки протестам ряда более скептических раввинов, концепция гилгула вошла в мейнстрим ортодоксального иудаизма и очень важна, например, для хасидизма. (Впрочем, в иудейском плюрализме она не считается обязательной, и многие ортодоксы, не говоря уже о последователях других направлений иудаизма, ее отвергают.)

Пути развития идей подчас неисповедимы и непредсказуемы! Перевоплощения — учение индийское, некогда занесенное в Грецию. Апокалиптическое воскресение — учение зороастрийское. И вот многие лучшие умы иудаизма, соединяя эти, казалось бы, взаимоисключающие теории человеческой судьбы, породили по-своему уникальную концепцию того, как душа, взрослея, идет к своему окончательному воскресшему телу…

Миф № 3. Любовь к ближнему — нововведение христианства

Многие христиане, да и не только христиане, полагают, что заповедь любви к ближнему впервые дал Иисус. Иисус действительно учил любви к ближнему (Мк 12:28–31), но в этом, а также в понимании этой любви он исходил из традиционного учения иудаизма.

Прежде всего соответствующую заповедь мы находим еще в Торе: «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего как самого себя» (Лев 19:18). Многие выдающиеся иудейские законоучителя считали эту заповедь как бы ключом к остальным заповедям Торы (напр., «возлюби ближнего твоего как самого себя — величайший принцип Закона» Сифра 89б). Внимание раввинов-толкователей часто сосредотачивалось на вопросе: что значит «как самого себя»? Любопытна иллюстрация этого вопроса в Иерусалимском Талмуде: допустим, человек порезался ножом, когда резал мясо, — он же не будет в отместку отрубать себе пораненную руку (Недарим 9:4)! Смысл иллюстрации такой: человек и его ближний как бы составляют одно целое, одно тело, поэтому делать зло ему значит делать зло самому себе. Вообще для иудейской традиции очень характерно понимание фразы «как самого себя» не в том смысле, что мы должны любить ближних так, как мы любим себя, а в том смысле, что они и есть мы сами, мы и они составляем одно целое.