5

выгибать ее спину и встряхивать хвост », как я предлагаю вам прощаться. Просто помните, что это мой дерн в наши дни, и я требую определенного уважения даже от посещения аристократов. Не рассчитывайте на то, что мой старик имеет какое-либо влияние со мной «.

Она уходит, жестко-ноги, ее хвост передергивается и все еще дергается.

Перевозчик Божественной Иветты вызывает беспокойство. Я чуть ближе и заглядываю.

Божественное занято лизать свое серебряное пальто в свежевыраженное состояние, выкапывая свой длинный розовый язык с искусной регулярностью. Она оглядывается своими сине-зелеными глазами.

«Вы не сказали мне, что вы были женаты, Луи», она упрекает меня в грустном,

спокойные тона.

Я глотаю. «Это было неформальное дело, и теперь мы развелись. Эй, Лас-Вегас - столица брачного брака и развода. Это было давно».

«О, я обнаруживаю, что zat zee dainty Midnight Louise не может быть больше года или около того. Я неврал ошибаюсь в отношении возраста женщины anoz-zair».

Возможно ли, что Божественная Иветта разработала французский акцент, поскольку Полночная Луиза обвинила ее в том, что она французская? Поговорите о предполагаемой чувствительности!

«Мне очень жаль, дорогая леди, что моя незаконнорожденная дочь была так груба с тобой».

«Я очень рад, Луи, что у тебя такое грубое потомство, и теперь я должен сон. Мой сон красоты был прерван».

«Вы не будете держать моих родственников против меня?» Я задаю больше беспокойства, чем хотелось бы.

Божественная Иветта вздыхает, когда она опускает свой мягкий серый треугольник лица на шелковые лапы. «Я не могу сказать, я всегда знал, что мы существуем на двух разных планах»

«Ты уже не уходишь?»

«Но я очень стараюсь не быть …

как вы говорите? Сноб. Возможно, твоя дочь могла бы выиграть от школы повиновения ».

«Это для собак!» Я в ужасе отвечаю.

Божественная Иветта пожимает плечами и показывает жемчужные кончики ее двух изысканных клыков. «Если обувь подходит, нога должна носить ее.

Я ухожу,

не зная, что винить в «Полночной Луизе» больше: предавая мою прошлую любовь к моему нынешнему амуру или давая Божественную Иветту идею о том, что она французская.

Глава 18

Каждый большой Breezy …

Храм и Кит вернулись в Crystal Phoenix, чтобы найти лобби, заполненное регистрацией G.R.O.W.L.ers.

“О нет!”

“Какие?” Кит спросил:

сканирование моба.

«Фабрицио снова. Он делает ставку на регистрационную линию или что?»

«Конечно, он хочет поймать их. Это его дело, Храм, и эти женщины - его поклонники».

«По крайней мере, мы зарегистрировались рано и можем пробраться мимо».

«Но мы не собираемся». Кит повернул руку Храма, пытаясь уйти.

«Вот идеальная возможность попрактиковаться в вашей новой тайной персоне».

«Какая новая тайная персона?»

«Помнишь, я сказал тебе на ланч. Трейт твои старые навыки отчетности и стал официально любопытным. Эта толпа ожидает, что СМИ будут в силе, и умирает, чтобы ее заметили».

«В последнее время умирает оперативное слово».

Храм нахмурился, когда Кит потянул ее к узлу женщины Фабрицио. «Мне действительно не нужна еще одна близкая встреча с Фабрицио. Он такой смелый, такой блондин … такой большой, чем жизнь. Мне кажется, что я буду потрясен Триггером, когда я рядом с ним».

«Ах, но теперь ты Медиа». Бризи станет пустяком, и ты сделаешь толкание.

Упомяните крупное шоу, и он спокойно пойдет за куском сахара, я обещаю. Теперь, вот блокнот и ручка из моего регистрационного пакета. Помните, что он, вероятно, получил внутреннюю совок для всех персонажей, которые проявили себя. Он может быть даже убийцей. Вперед девчонка!”

Кит толкнул Храм в очарованный круг вокруг модели обложки.

Это показалось странным зрелищем: приземистая группа женщин роила возвышающегося белокурого мужчину, как кольцо заколдованных грибов. Он был. Вершина власти, бог викингов с масляными мышцами, светлые волосы, покрытые солнцем, и двадцать четыре карата. Личность с капиталом Пау.

Храм чувствовал себя амбивалентным бобби-

Соксер на краю явления Элвиса, но оле Бризи обрушился прямо на нее, вероятно, потому, что она была, как обычно, самой доступной женщиной-подарком.

«Ла Росса!» Он приветствовал ее, как старый бросок.

Его загорелое лицо сияло, его светло-голубые глаза мерцали, его невероятно белые зубы вспыхнули. Этот парень был одноразовым,

отчет о погоде человека: чистый и солнечный и сияющий только для вас, счастливая женщина. Только ты и еще два с половиной миллиона женщин на планете. Его . , , ой! … огромные, хватательные руки тянулись к ней.

Храм издал большой вздох, как Мэтт поручил ей сделать, когда столкнулся с превосходящей силой, рявкнул: «Стоп!» на английском,

затем «Баста!» по-итальянски, и держал ее ладонь, как охранник для школьного перекрестка.

Дэвид не мог заставить Голиафа так сильно моргнуть от этой тактики, но рутина Храма остановила приближающуюся фигуру в середине шага. Возможно, итальянское слово «достаточно» сделало это. Облако неопределенности заслонило неустанно оптимистические способности Фабрицио.

«Тебе не нравится, когда тебя подбирает Фабрицио? Но почему?» Его руки распространялись шире, и на вопрос … и на готовность наброситься.