4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21

— Диего, — голос Изабель был непривычно напряжен, — отведи Вельдану в покои: у нее слишком ранимое сердце, ей вредно волноваться. И вели кому-нибудь присмотреть за ней, — она бросила на сына взгляд, слишком выразительный, чтобы я не поняла истинного смысла произнесенных слов.

От меня хотят избавиться и держать взаперти. Но до каких пор? Соизволят ли мне вообще объяснить, что происходит?

— Нет, я…

— Диего, — стальным голосом прервала меня Изабель, даже не глянув в мою сторону, — милый, будет лучше, если ты поторопишься. Нам надо объясниться с достопочтенными господами.

Не говоря ни слова, Диего взял меня за локоть и почти силком поволок в дом.

— Диего, прошу тебя, — зашептала я, едва переступив порог, — что-то случилось с Джаем, я должна знать! Пожалуйста, позволь мне остаться!

— Ах, с Джаем, — язвительно передразнил меня Диего, неумолимо увлекая в сторону лестницы. — Мне следовало бы добиться от тебя ответа, каким образом твой раб оказался в руках караульных. Я бы подумал, что он сбежал, но ты ведь нарочно не взяла его с собой на прогулку, верно?

— Диего, я…

— Мы еще обсудим это, — он грубовато втолкнул меня в комнату и велел стоящим у двери рабам: — Не выпускайте госпожу, пока я не позволю.

Дверь захлопнулась, заставив меня вздрогнуть. Засов снаружи сняли, и я вполне могла попытаться выйти, но борьба с двумя крепкими мужчинами окончится явно не в мою пользу.

Все, что мне оставалось, это распахнуть пошире окно и вслушаться в звуки, доносящиеся с невидимой отсюда стороны двора. Я различила взволнованный голос Изабель, сердитый баритон Диего и бесстрастные отрывистые реплики констеблей, но не сумела разобрать ни слова. Вероятно, Джая поймали на пристани. Ведь он был без денег — не вздумал ли стянуть что-то с уличных лавок? А может, ему удалось тайком проникнуть на корабль и безбилетного пассажира обнаружили матросы?

Спустя некоторое время послышался удаляющийся цокот копыт, и вскоре в мои покои вошла Изабель, тяжело опираясь на локоть Диего. Я поднялась им навстречу, смиренно сложив руки, а мать и сын Адальяро присели на диван напротив меня. Никто из них даже не попытался улыбнуться.

— Что случилось? — повторила я мучивший меня вопрос.

— Как вышло, что твой раб свободно разгуливал по улицам Кастаделлы? — без обиняков спросила Изабель, сверля меня строгим взглядом.

Лгать, увиливать и отпираться не было смысла.

— Я отпустила его.

— Отпустила? — она недоуменно подняла изящные черные брови. — Как это понимать?

— Отпустила его на свободу, — повторила я внятно. — Он северянин. Его не имели права держать в рабстве.

— Он мог наплести тебе что угодно, а ты и поверила. Твоя новая рабыня тоже знает северное наречие — может быть, и она северянка?

Я промолчала, бессильно сжав кулаки: доказательств у меня не было никаких, только собственные глаза и уши. Не увидеть в Джае северянина мог только слепец.

— Ты выписывала ему вольную? — продолжала допрашивать меня Изабель. — Говори правду, это важно.

— Вольную? — растерялась я. — Нет, я… не знала, что это нужно.

— Купчая на раба все еще у тебя?

— Да.

— Дай-ка взглянуть.

Я послушно выдвинула ящик комода и подала Изабель документ. Она бегло просмотрела его, свернула в трубочку и сунула себе за пояс.

— Верните мне, пожалуйста, — голос предательски задрожал.

— Пусть побудет у меня, так надежней. Теперь послушай, дорогая. То, что ты не знала правил и отпустила раба, не подписав ему вольную, спасло тебя и нас от больших неприятностей.

— Каких… неприятностей?

— Он говорил тебе, что собирается делать?

— Ну… я полагала, что вернуться домой.

— Домой, — она хмыкнула. — В какой-то степени он это сделал.

— Твой раб подкараулил дона Вильхельмо, когда тот возвращался с прогулки, — раздраженно вмешался Диего. — И попытался его убить.

— Что?! — изумленно воскликнула я. — Этого не может быть!

— Его поймали с поличным. Рабы дона Вильхельмо оказались расторопнее твоего. Его вполне могли убить на месте, и никто бы и слова не сказал поперек. Но честь знатного дома вынуждает соблюдать правила. Дон Вильхельмо вызвал констеблей, предъявил им клеймо, и раба вернули владельцам, то есть нам.

— Все могло закончиться куда хуже, — жестко перебила его Изабель, — если бы при нем нашли вольную, подписанную тобой, и если бы с доном Вильхельмо что-то случилось… ответственность лежала бы на нас. Ты не имела права отпускать раба, не убедившись в его безопасности для граждан Кастаделлы. Наше счастье, что ты была так наивна и мы можем представить это как побег.

— Что… теперь будет с ним? — ни жива ни мертва, осмелилась спросить я.

— Самое верное для него — публичная казнь. В назидание остальным.

— Нет… нет… нет, пожалуйста! — я опустилась на колени, словно рабыня, и умоляюще сложила руки на груди. — Прошу вас, не делайте этого! Он ошибся, он… с ним обошлись несправедливо, им двигал гнев! Пощадите его!