4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21

Стараюсь приноровиться к мощным броскам соперника, отбиваюсь то левым, то правым клинком, двигаюсь вдоль самого края арены, уводя его за собой. Что бы ни говорил Хаб-Ариф, с таким крупным противником атаковать и демонстрировать силу — провальный план. Я мельче, но быстрее и хитрее. Должен быть таким, иначе Аро никогда не увидит свободы. Лучшая тактика — изматывать врага, провоцируя его на мощные удары, в которые он будет вкладывать всю силу. А самому — вести себя подобно мангусту: вертеться, уклоняться, следить за опасностью. Ни в коем случае не пропустить удар. Дать возможность противнику показать свои слабости.

Но слабостей нет: горец не только огромен и силен, но и быстр. Меч, с которого я не спускаю взгляда, неожиданно возникает прямо передо мной. Уклоняюсь, отбиваю резко, но наточенное острие успевает обжечь щеку и плечо, а внезапный удар щита в живот сбивает с ног. Как я умудрился не заметить его движений?!

Меч свистит надо мной, целясь прямиком в сердце, но тело делает рывок, вихрем перекатывается по песку. Прыжком вскакиваю на ноги, едва не поранившись о собственный клинок; успеваю заметить, как огромный меч Несущего Смерть наполовину погружается в песок, еще хранящий отпечаток моей спины. Вот он, тот самый момент! Неужели все кончится так быстро? Не успеваю додумать, как мой клинок уже вонзается в незащищенный, густо покрытый татуировками бок, кромсает плоть, ломает кости…

…в моем разгоряченном воображении. Вместо податливой плоти лезвие встречает щит противника. Удар такой силы, что в запястье будто вонзается тысяча игл, а в глазах искрит от боли. Вихрь песка, от которого успеваю увернуться, — и вот уже снова сверкает наставленный на меня меч. Тело ныряет вниз, левая рука направляет клинок в голый татуированный живот — победа близка как никогда…

Но вместо того чтобы распороть страшилищу брюхо, сталь лишь вскользь задевает бедро, тело неуклюже ныряет вслед за замахом, а мой собственный бок взрывается огнем: щит гиганта с хрустом ломает мне ребра. В глазах темнеет, мозг теряет контроль над обездвиженным страшной болью телом, поверхность арены уходит из-под ног. Спасают от близкой смерти лишь брызги песка, поднятые ступней при падении: они попадают чудовищу в глаза, заставляя его издать яростный рев. Времени на передышку нет: судорожно пытаюсь вдохнуть и усилием воли заставляю себя не замечать боли. Пока гигант протирает глаза, тяжело поднимаюсь на ноги. Арена вибрирует от тысячеголосого крика, а я слышу лишь шум собственной крови в ушах.

Взгляд выхватывает лысую голову с извилистыми линиями татуировок, клинок обрушивается на бычью шею.

Несущий Смерть не зря завоевал себе титул непобедимого. Вместо разрубленных шейных позвонков и фонтана крови из артерии вижу искры, высеченные металлом: горец успевает извернуться с невероятной быстротой и отбить удар. Однако лезвие все же рассекло кожу на густо-синем плече, и — о чудо! — мой левый клинок вышибает огромный меч из руки исполина. Запястье дрожит от усилия, но мне удается удержать рукоять. А в следующий миг колено чудовища врезается мне в живот и перешибает дыхание. Я едва успеваю напрячь мышцы, чтобы защитить внутренности: от подобного удара они вполне могут превратиться в кровавую кашу. Тело сгибается, будто переломанное пополам, в глазах снова темнеет, а желудок пытается вылезти через глотку. Ноги будто кисель, отказываются держать тело. Силюсь не упасть, но на спину обрушивается удар такой чудовищной силы, что едва не ломает мне хребет: рычащий диким зверем гигант вновь бьет ребром щита.

Мне удается вильнуть в сторону: тело, скованное болью, все еще помнит вдолбленные на тренировках навыки. Хватаю ртом воздух, мучительно откашливаюсь, слюна смешивается с кровью. Краем глаза замечаю, как горец склоняется за оброненным мечом, отползаю подальше и перекатываюсь волчком, когда вражеский клинок рассекает надо мной воздух. Противник не дает отдышаться и тут же разит с другой стороны, но следующий удар успеваю принять на основание меча. Рука гудит от силы удара и нечеловеческого напряжения; еще немного — и в ней лопнут вены. Изо всех оставшихся сил пинаю гиганта в живот. Как ни странно, мне удается пошатнуть исполина и даже подняться — быстрее, чем получается у него.

Правый клинок входит сопернику в незащищенное бедро — увы, по касательной, поскольку горец успевает извернуться и отбить клинок огромным щитом. Меня внезапно охватывает ярость, рассудок отказывается трезво мыслить, и я начинаю со всей дури лупить двумя клинками по вражеским щиту и мечу.