4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21

Невольно оглядываюсь, чтобы отыскать взглядом Вель, ободрить ее улыбкой, но… внезапно замечаю другие глаза — черные, безумные, как порочная душа их владелицы. Стоит у самого бортика, поигрывает смуглыми обнаженными плечами, смотрит прямо на меня и ехидно скалится. Молча подает едва заметный знак пальцем, подзывая к себе. Она уже больше года как не хозяйка мне, но внутри все цепенеет, замирает в предчувствии боли, боится ослушаться приказа. Теперь я принадлежу другой, и впору бы тряхнуть головой, отвернуться и сделать вид, что женщины по ту сторону круга не существует, но ноги предательски переступают, делают шаг за шагом — до тех пор, пока колени не упираются в прохладный каменный бортик.

— Снова здесь? — яд капает с подкрашенных кармином губ, сочится с каждым оброненным словом. — Я думала, ты уже давно издох.

— Не издох. Победил в прошлой резне.

— Вот что значит слишком долго отсутствовать дома. Пропустила все самое интересное.

— Самое интересное еще впереди, — животный страх постепенно отпускает, уступает место внутреннему торжеству, губы растягиваются в злорадном оскале.

— О да, ты получил достойного соперника. Бой обещает быть зрелищным.

Жаль, что она не понимает, о чем я. Ничего, придет время, и она вспомнит мои слова.

— Я скучала, — медленно, словно нехотя, протягивает руку, царапает линию на моей обнаженной груди. Вдавливает острый ноготь в не до конца заживший шрам от клейма.

— Не могу сказать того же, — холодное презрение к ней само выливается наружу.

— Не представляешь, сколько раз я пожалела о том, что продала тебя. Женская слабость, знаешь ли. Надо было убить. Медленно, красиво. И наслаждаться каждой каплей крови, вытекающей из твоих вен, пока ты теряешь голос от крика.

— Ты упустила свой шанс, — уголок рта нервно дергается, хотя стараюсь дышать ровно. — За это я тебе безмерно благодарен.

— Какая дерзость. Ну ничего, за нее ты ответишь уже сегодня. Готовься, Вепрь. Вечером ты снова станешь моим.

— Сомневаюсь, — внутрь опять заползает колючий холод, но я гоню его прочь. Вдох-выдох.

— Сегодня ты бьешься со Зверем. Как символично. Он сожрет твои потроха, а я поджарю и съем на ужин то, что от тебя останется. А до тех пор буду наслаждаться боем.

— Наслаждайся, — ухмыляюсь. — Рекомендую сделать правильную ставку, иначе потеряешь не только бойца, но и деньги.

Хищница выпускает мой взгляд из плена, и он тут же судорожно мечется вокруг. Натыкается на Вель, которая стоит рядом с Вильхельмо.

Спина напрягается, мышцы каменеют, сердце ускоряет ритм. О чем они говорят? Надеюсь, юная госпожа не совершит ошибку и не попадется на удочку прожженного интригана. Иначе Аро несдобровать… Она бросает долгий взгляд в мою сторону и опускает глаза.

Гонг возвещает о том, что ставки сделаны. Нас выводят с арены за решетку — ожидать своей очереди.

Поединки длились нескончаемо долго. Распорядитель вызывал пары согласно списку, бросал жребий на выбор оружия, и схватка начиналась. Сегодняшнее зрелище ожидалось не столь кровавым и жестоким, как «Бой за свободу», повергнувший меня в шок, но смотреть на то, как сильные мускулистые мужчины лупят друг друга деревянными мечами, тыкают затупленными копьями или разбивают о щиты соперников учебные молоты, удовольствия мне не доставляло. Диего был поглощен действом, а я украдкой наблюдала за ним и прочей публикой. За время пребывания в Кастаделле я успела познакомиться со многими господами, и почти все они сегодня находились здесь: дон Вильхельмо Верреро, сенатор Эстебан Гарриди с донной Бланкой, сенатор Алонзо ди Альба с супругой и сыновьями, дон Рауль Монтеро, чьи рабы сейчас трудились над строительством тренировочной площадки у нас в поместье. Сколько людей приходит сюда по субботам, чтобы увидеть чужую боль, кровь и увечья!

Я уже совсем извелась в ожидании, когда наконец объявили бой Джая и того ужасного на вид халиссийца по прозвищу Зверь. Их поединок оставили под конец, и вопли зрителей, сопровождающие их выход, казались громче, чем те, что звучали прежде. Ну разумеется, всем охота посмотреть на бой сильных соперников.

Жребий предопределил кулачный бой. Я облегченно вздохнула: едва ли рукопашная схватка могла причинить бойцам серьезные увечья. За сегодня случилось немало травм и переломов даже от тренировочного оружия, один из рабов скончался прямо на арене, когда деревянный молот проломил ему череп. Однако, когда я взглянула на огромные татуированные кулаки Зверя, мне стало нехорошо.

Прозвучал гонг, но соперники на арене не кинулись друг на друга, как я ожидала. Они медленно кружили по дуге, переступая то влево, то вправо, резко наклоняя корпус и наблюдая за ответными движениями противника. Оглушающий рев зрителей врывался в уши, искаженные азартом лица мелькали над трибунами, подначивающие жесты рук сливались в единую волну. Толпа хотела драки, но ни один из бойцов не спешил нападать.

— Что они делают?

— Присматриваются друг к другу. Обычное дело. Кто лучше изучит противника до начала схватки, тот зачастую и побеждает в ней, — небрежно ответил Диего.