<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

вновь появился Государь. Во взгляде самодержца Вадику было заметно отражение яростно

бурливших эмоций: ему только что во всех подробностях доложили о предотвращенном

покушении. Одно дело слышать от Плеве, Дурново, Банщикова и остальных, что его кто-то

настолько не любит, что готовится убить. И совсем другое - подержать в своей руке браунинг,

из которого в тебя могли десять минут назад всадить всю обойму.

Для депутатов буря чувств, промелькнувших на лице Николая и суровое, решительное

выражение его глаз, сменившее ее, означали несгибаемую волю принять народную петицию,

несмотря на все происки врагов народа (Вадик не удержался, и ввернул это выражение еще

при обыске Рутенберга). Тихий одобрительный гул, пронесшийся по рядам выборных, был

услышан Николаем: сорванное покушение добавило козырей, и проработанная совместно с

Банщиковым, Дурново и Победоносцевым канва разговора вполне соответствовала моменту.

- Ну что ж, господа... Оставим формальности этикета: будем говорить свободно. Вам так

будет проще. Я полагаю… Еще два дня назад, как того и добивался приведший вас честный

отче Георгий, я собирался встретить всех, идуших ко мне со своими бедами, перед дворцом.

На площади даже помост начали строить. Однако меня отговорили. И я скрепя сердце решил

принять вас в зале, куда, к сожалению, все вместиться не смогли. Отговорили знающие люди,

поскольку в большом стечении народа могли оказаться предатели, которые попытались бы

стрелять в царя, метнуть бомбу, или начать палить в солдат, дабы развязать кровопролитие.

Почему именно предатели? Потому, что спровоцировать бойню и беспорядки в столице,

обезглавить руководство державой в тот час, когда отечество ведет тяжелую, навязанную ему

войну, способны либо предатели, либо прямые агенты внешнего врага. Тем более в момент,

когда дела у этого врага стали идти в войне откровенно плохо. Ох как плохо!

Почему бойню? Неужели вы способны вообразить, что гвардейцы молча взирали бы на

покушение? Погибли бы тысячи человек, еще больше осиротели бы и овдовели! Ни в чем не

повинных в абсолютном своем большинстве! Скажите нам всем сейчас, отче Георгий, вы

ЭТОГО желали? Говорите! МЫ вас спрашиваем?

- В-ваше величество, - вскочив со своего места прерывающимся голосом начал Гапон,

руки его нервно тряслись, - Господь с Вами! Ни сном, ни духом! Исключительно вела меня

мука духовная за бедственное положение работного люда… И требования наши…

- И о возможных последствиях площадного цареубийства для этого самого люда, паствы

вашей, вы, милостивый государь, будучи душеспасителем, не задумывались?

- Но… Нет… Этого не могло случиться, я бы не позволил… Я…

- Или человек, приведший сегодня к царю десятки тысяч людей столь… неумен, или я

что-то не понимаю в людях. Когда они нам лгут... А о последствиях для себя, для собственной

вашей души вы хоть задумывались! Думали о том, что кровь сотен невинно убиенных падет

на вас? Как бы вы стали ее отмаливать? Задумывались ли вы об этом?

Царь взял паузу… Гапон стоял столбом. В зале воцарилась ватная, абсолютная

тишина…

- Нет, любезный. Вы - не задумывались… Ни о людях, ни о стране. Вас обуревала

гордыня, Григорий Апполонович! Жажда величия и успеха. И злата. Многим вы задурили

головы со своими «Собраниями…» Только никому из господ рабочих не поведали, что цель

там у вас была куда прозаичнее – лавочки торговые пооткрывать для членов «Собраний»

ваших. При заводах и мануфактурах, при районных отделениях, типа рознично-торговой

монополии! Чтоб ваша паства только у вас еду и мануфактуру покупала!

Что вдруг смутились? А? Жаль, поздно я все это узнал, не писал бы вам год назад

хвалебного отношения. Я ведь тоже поверил сначала, что вы искренне рабочим помогаете, не

о себе, а об их только интересах радеете… Вы хоть понимаете, что дописав в этот Адрес

политические требования, уже поставили себя вне закона? Но себя – ладно. Вы то знали все.

А вот на собраниях большинству из стоящих сейчас на Дворцовой ни про конституцию, ни

про ответственное министерство НИЧЕГО не говорили. Почему так получается, что пришел

народ к самодержцу чуть ли не отречения от него требовать, а сам об этом ничего и не знал?

Не знали люди, что они все ПО ЗАКОНУ – кандальники, если их именем ТАКИЕ требования

покрыли. Так что, кто и почему людям лгал, – еще разбираться будем.

Общество с последними словами царя насторожено загудело, что заставило Николая

даже говорить громче:

- Адрес ваш я тщательно изучил. И с вами, господа выборные, мы сейчас его подробно

обсудим, разберем по пунктам, ибо многое, о чем там говорится, я действительно готов

принять незамедлительно, хотя, конечно, не все… - царь жестом попросил спокойствия.

Выборные настороженно затихли.

- А вы… - каким-то вдруг усталым и тихим голосом проговорил Император, брезгливо

взглянув на раздавленного, «сдувшегося» Гапона, - Ступайте отсюда, Георгий Аполлонович.