4ba536f5012d4f17c1d73a050c624dfd

— Религия — это организованная система верований. Я верю в то, во что я верю, и мне не нужно, чтобы кто-то в церкви указывал, как я должен жить, основываясь на своем восприятии Библии. Мы все можем интерпретировать ее по-разному и, вероятно, должны по-своему понимать сообщения, которые она содержит. Зачем позволять кому-то другому говорить, что мне делать, а что — нет? Извините, но этого не будет.

— Любопытно.

— А что насчет тебя? — спросил он. — Ты верующая?

Это трудный вопрос. В детстве я регулярно посещала с родителями церковь. Во время и после колледжа, я этого не делала.

Я повела плечами.

— Вроде бы. Я ходила в церковь, когда была ребенком. Хотя сейчас не так часто бываю там.

— Как и все, — он закатил глаза и ухмыльнулся. — После того, как мы выходим из-под опеки родителей, становимся личностями.

Я кивнула в знак согласия и сделала несколько глотков из своего бокала. Часы за его спиной привлекли мое внимание, и я поняла, что опаздываю на следующие запланированные съемки. У меня было немного, совсем немного заинтересованности в работе. Мне тут так весело!

— Наиболее отвратительный момент всей твоей жизни? — спросила я.

— Вся эта ху*ня? — он хмыкнул. — От рождения и до сих пор?

Я сделала еще один глоток.

— Угу.

Он остановился, провел пальцами по волосам и уставился в пол.

— Черт, я не знаю…

— О, дерьмо, — Фрэнки посмотрел вверх. — Отвратительный?

Я нетерпеливо кивнула, надеясь, что его ответ будет таким же интересным, как и он сам.

— Да, неприятный или разочаровывающий.

— Тодд Мастерсон и я купили по мотоциклу несколько лет назад, что заставляет меня вспомнить о другом случае, но я дойду до этого позже. В общем, мы ехали на них вместе, и одна леди свернула налево на красный свет прямо перед нами. Я был справа, а он — слева.

Он свел руки вместе, и его тон изменился от комичного до нагнетающего.

— Она ехала на проклятом «Субурбане» (Прим.: марка автомобиля Chevrolet Suburban), заняв весь перекресток. Так или иначе, я врезался в его заднюю часть, а Тодд — в переднюю. Я перелетел через руль и разбил заднее стекло, а Тодд впечатался в одно крыло. Его перебросило через капот машины, и он приземлился на другой стороне улицы, посреди перекрестка. Прежде чем он смог встать, загорелся зеленый, и другой автомобиль начал мчаться на него. Идиот, который спешил проехать через перекресток, переехал ногу Тода и сломал ее в двух местах.

Мои глаза расширились.

— О, мой Бог!

— Подожди, станет еще круче. Подъехали копы. В то время марихуана для медицинских целей была разрешена. Тодд имел хроническую боль в спине и курил по закону, но не был зависим. Короче говоря, в то время как машина скорой помощи загружает его на носилки со сломанной ногой, полицейские обвиняют его в вождении транспортного средства под кайфом. И они ничего не говорят женщине, которая проехала на красный свет, или парню, переехавшему его ногу и сбежавшему с места аварии.

— Да уж. Уверена, ты был разочарован.

— Ага, расстроен настолько, чтобы сесть в тюрьму за ссору с полицейскими.

— Тебя осудили за что-то?

Он сел на табурет, скрестил руки на груди и кивнул.

— Препятствие правосудию. Вмешательство в ход расследования. Там было что-то еще, не помню. Устроил им скандалов десять. Суд признал меня невиновным по всем пунктам. Но, да, я был очень расстроен.

— Святое дерьмо! У меня нет таких же захватывающих историй. Теперь твой друг в порядке?

— Да, — ответил Фрэнки. — Большинство не спрашивает об этом, спасибо.

— Что ты имеешь в виду?

— Обычно люди слушают и никогда не спрашивают о моем друге. Ты милая, — он посмотрел на часы. — О, пришло время обеда, сейчас прибудет толпа. Когда ты должна вернуться?

— Черт с ними, — сказала я. — Я развлекаюсь. Останусь, пока ты не укажешь мне на выход.

В этот момент вошла группа людей. Он улыбнулся, встал и повернулся к двери.

— Официантку уволили, ребята. Не возражаете, сделать заказать в баре?

Он наклонил голову к моей сумочке.

— У тебя там есть сменная одежда?

Я усмехнулась.

— Нет, а зачем?

Фрэнки шагнул в мою сторону, перегнулся через стойку и заправил волосы мне за ухо. Его щека коснулась моей, когда он поднес свои губы к моему уху.

— Если ты останешься здесь до тех пор, пока я не захочу тебя выгнать, тебе необходима сменная одежда. И чтоб ты знала, я очень хорош в грязных разговорчиках, — прошептал он. Мурашки пробежали вниз по моей шее вплоть до пальчиков ног. Я хотела хоть что-то сказать, но ничего не вышло.

Он протер стойку, посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Я закинула ногу на ногу и, пусть и пыталась противостоять ему, улыбнулась в ответ.

— Что вам, парни? — спросил Фрэнки, отвернувшись.

Слегка смутившись, я села на табурет и погрузилась в неприятно возбужденное состояние. Учитывая, где я должна была быть и что меня ждало, я не могла не задаться вопросом.

Во что, твою мать, я ввязалась?

Глава 7

Я в спешке вернулась из бара домой и теперь отдыхала на солнце у бассейна с Реттом. Жизнь в Южной Калифорнии, тем более в особняке, сильно отличалась от моей привычной жизни, но к этому легко привыкаешь.

Ретт тяжело выдохнул.

— Здесь жестокое солнце.