48 минут, чтобы забыть. Осколки

– Тише, – выдыхает он. – Твой отец убьёт меня в самом прямом смысле этого слова, если кто-то донесет, чем мы здесь занимаемся.

Я слышу, как расстегивается ремень, шуршат брюки и разрывается обертка презерватива. Металлическая пряжка звонко ударяется о каменный пол, эхом отражаясь от стен.

– Скажи это себе, потому что в прошлый раз из нас двоих ты стонал громче.

Я чувствую его ухмылку, сильные руки впиваются в мои бедра, привлекая ближе.

– Не может быть, – говорит парень, качая головой и вплотную прижимает к себе, чтобы я отчетливо почувствовала его возбуждение. – Уверен, ты первая проиграешь. Спорим? – с вызовом шепчет он.

– Продуешь, – специально раззадориваю я, требовательно прикусывая шею парня.

Вдох. Выдох.

Прикосновения становятся требовательнее, заставляя сильнее выгибаться парню навстречу. Я закрываю глаза, откидываю голову назад, чувствуя, как волосы рассыпается по спине, и остаемся только он и я. Я и этот парень. Он шепчет, как скучал, наматывает волосы на пальцы. Целует меня, дышит мной, любит меня. Так же, как и я его.

В тишине слышны лишь наши тяжёлые вздохи, сталкивающиеся в немом противостоянии и растворяющиеся в темноте маленькой тесной комнатки. Я стараюсь сдерживать себя, но это оказывается труднее, чем казалось на первый взгляд.

– Настало время играть по-крупному, – разносится низкий шепот, и широкая ладонь скользит вниз по моему животу.

– Это нечестно.

– Правила обсуждают на суше, Веснушка. – И его язык встречается с моим, властно заявляя свои права.

Плевать, что я потеряла контроль. Тело напряжено, как струна. Одно движение – и лопнет. Один лишь вздох, который растворяется в моем протяжном стоне. Мы целуемся жестко и глубоко, и как только парень понимает, что победил, стонет, толкается вперед еще пару раз, и где-то в самый разгар бури наслаждения выдыхает мое имя.

– Господи! Что ты со мной творишь! – задыхаясь, произносит он и прижимается щекой к моей груди, слушая ритм успокаивающегося сердца.

Несколько минут никто из нас не нарушает тишины, мы просто ровно дышим в объятиях друг друга. Я пропускаю его волосы сквозь пальцы и целую в макушку.

– Ты негодяй, – с упреком произношу я, но из объятий не выпускаю. – В честном поединке я бы тебя обыграла.

Он ухмыляется, очерчивая большим пальцем на моей груди круги.

– Значит, честно играть явно нет резона.

Я наклоняюсь к его уху и с вызовом шепчу:

– Может, тогда реванш?

Болезненный импульс в висках заставляет распахнуть глаза. Я кручусь, запутавшись в простынях, не сразу понимая, где вообще нахожусь.