400 000 знаков с пробелами

–“Ним, кому тут Ним, кто заказывал доставку к вагону?”, – крутился по перрону нервный молодой человек. “Я, я, сюда”, – вдруг ответил ему Clay. “Что же вы, замерзнет же!”, – сказал курьер, расстегивая куртку и протягивая из-за пазухи небольшую продолговатую коробку с дырками.” Clay взял коробку и сразу скрылся в вагоне, но тут же выглянул в поисках меня, чтобы пригласить внутрь. Я сконфузился, потому что не хотел спорить с проводником, но с удивлением обнаружил, что его нет. “Это персональный вагон, прицепка к поезду регулярного сообщения”, – пояснил он, – “все включено, 18 мест, 9 купе. Его прицепили последним, или первым, пока не понятно. Поезд доедет до конечной, а наш вагон прицепят к другому, на другую ветку, и так пока всех вахтовиков не соберем. Мы тут считаемся “гостями заказчика”. Я ездил летом, тогда был плацкартный, сегодня купэ,” – объяснил Clay и аккуратно засунул коробку в багажный отсек.

–“Бежать со мной не надумал еще? Это не надолго, всего от 400 000 до 600 000 знаков с пробелами”, – улыбнулся он по отечески. “Но решать тебе, конечно. От себя могу только сказать, что не пожалеешь. И никакой опасности для тебя там нет: документы отдать не попросят, можешь их вообще тут в городе оставить, одежду и питание дадут, проезд и проживание тоже бесплатно. Людей там не много правда, поселок закрытого типа. Но закрытого не для того, чтобы ты не вышел, а чтобы туда не вошли те, кто считает, что могут решать за других, о чем им можно говорить и о чем лучше не думать.

Глава 6. Химера

-“Ну вот опять нет повода не выпить!”, – радостно хлопнув себя по коленям, заключил Clay, когда поезд тронулся. “Чай! только чай!”. Мы прошлись по вагону, заглядывая в каждое открытое купе и дергая ручки закрытых дверей, в попытке их открыть. Из 9 купе, 2 было закрыто. И поскольку мы были единственными активными пассажирами, он присвоил себе лидерство и расхаживал по вагону, устанавливая свои порядки. Он выбрал место для меня в другом конце вагона, объяснив, что его правила основываются на Распределении Максвелла и для того, чтобы система считалась “идеальным газом-вагоном”, она должна находиться в равновесии и взаимодействие частиц-людей должно допускаться лишь в случае, когда оно зависит от относительного положения этих людей в вагоне.” Посмотрев на меня, он добавил с улыбкой: “Если бы я выдавал ключи от шкафчиков в спортзале, то выдавал бы их не по порядку. Я сделал бы схему и произвел расчет так, чтобы люди распределялись по раздевалке равномерно, через равные интервалы, и не испытывали дискомфорта. И если ряды шкафов были бы параллельны, то следил, чтобы никому не достались кабинки напротив друг друга. Конечно же, если шкафов имеется значительно больше, чем людей, как сейчас. Иными словами, я уважаю качество жизни человека. Просто представь, как это было бы неприятно, если бы в огромном зале на 50 кабинок находилось бы 5 человек и их кабинки были бы рядом”?.

–“Значит так”, – продолжал он, -”тут у нас душевая кабина, биотуалет, телевизор. Это дорожные наборы, гигиенические принадлежности, беруши, маски для сна. Питание по расписанию: завтрак, обед и ужин. Чай, кофе без ограничений. Десерты. Всё включено. Обед через час”. Он ушел, оставив меня одного в моем купе.

Моя память вернула меня в юность, когда будучи подростком я приходил к бабушке и оставался у нее с ночевой. На кухне стояло складное кресло-качалка, покрытое бордовым дермантином. Я включал маленький телевизор в углу, и закрывая плотно дверь, представлял, что это моя комната. Я качался на кресле до поздней ночи и ждал, когда в окно будет заглядывать луна. Как только она появлялась, я складывал кресло и, разложив старую раскладушку, ложился и мечтал, устремляя все свое внимание на нее. Я словно общался с кем то, пристально во все глаза наблюдая за ее движением в оконном проеме. Это стало для меня каким-то ритуалом, смотреть на ночное небо каждый вечер не отрывая глаз. И это купе напомнило мне те теплые ощущения детства.