4-02. Ripresa allegro mosso

– Я бы на твоем месте не очень-то рассчитывал на теплую встречу.

– Учту.

Кирис повернулся и быстро вышел на улицу, чтобы навязчивый адмирал не принялся давать новые советы.

После сухого кондиционированного воздуха больницы уличный ветер ударил в физиономию пригоршней водяной пыли. Хёнкон идущий на запад тайфун зацепил лишь краем. Хотя всю ночь и утро на улице хлестал ливень, а по небу стремительно неслись низкие тяжелые тучи, сейчас дождь почти перестал. Далеко на восточном горизонте иногда даже проблескивали лоскутки голубого неба. Паладарские штуки, обозванные Дзии "терминалами", обещали на сегодня мощные осадки. Возможно, следовало остаться в уютной теплой палате, однако зуд нетерпения не позволил. И так уже почти двое суток провалялся в постели, половину времени – в полубессознательном состоянии, накачанный лекарствами. Он не видел Варуйко много лет, со времен Удара, и в памяти остался лишь полустертый образ: высокая, с толстой черной косой, собранной на затылке, строгий голос, отчитывающий за какой-то проступок… Да, он помнил и лицо на сохранившейся фотографии, но представить, как сестра выглядит сейчас, решительно не мог. Обязательно нужно с ней встретиться побыстрее!

Кирис быстро глянул вверх, где, по его расчетам, располагалась палата Фуоко. На третьем этаже – наверное, вон та, с зашторенными окнами. Хотя Риса и заверила, что состояние стабильно, нехорошо, когда человек третьи сутки не приходит в себя, причем без усыпляющих лекарств. И почему его-то не пускают? Ну ладно, поговорит с Варой – обязательно прорвется. В конце концов, Фучи же теперь его женщина, и он как мужчина обязан о ней заботиться!

Вот только зашедший сегодня утром отец почему-то не захотел говорить о сестре. И странное предупреждение адмирала… Да ладно, разберемся на месте.

Кирис на несколько секунд сосредоточился на теле. Нет, сегодня все в норме. От блуждающих фантомных болей во всем теле, мучавших его первые сутки в Хёнконе, почти не осталось следа. Лишь связки под левым коленом чуть напоминали о себе, словно после легкого растяжения. Фигня, пройдет. Он резко выдохнул и двинулся с места.

Так, для начала – в старый парк напротив больницы, густо заросший огромными, выше человеческого роста, кустами гибискуса, усеянными бледно-розовыми цветами. Возвышающиеся деревья густо увивали лозы пуэрарии, с ветвей от малейшего дуновения ветра лился душ из теплых капель. Воздух пропитывали густые запахи мокрой листвы, цветов и листвяной прели. Шлепая тяжелыми ботинками по лужам на дорожке, Кирис быстро прошел через рощу в сторону, примерно соответствующую нужному направлению, и вскоре вышел на параллельную улицу. Он неплохо запоминал карты, и сейчас мысленно пытался искать приметные ориентиры, а заодно – и вспоминать город. Ни того, ни другого толком не получалось. Маячащие на северном горизонте белоснежные пики гряды Сюань выглядели однообразными и в качестве маяков не годились. Относительно новые каменные здания быстро кончились, проспект Тай Хи ушел в сторону, и вдоль улицы потянулись старые двух- и трехэтажные деревянные дома, огороженные высокими пластиковыми щитами, а то и просто пестрыми лентами, привязанными к решетчатым козлам. "Не входить! Ветхие сооружения! Опасно для жизни!" – гласили прилепленные тут и там таблички на катару. Ниже тянулись странные слова: "Ekstere limoj! Dan^gero!" Символы Кирис уже научился если не читать, то распознавать: язык "эсперанто", теперь являющийся, если верить роботетке, официальным на территории Хёнкона. "E", как почему-то врезалось в память, соответствует человеческой "этта", а "D" – "диез". Вообще некоторые инопланетные символы выглядели похожими на комично искаженные буквы обычного алфавита. Наверное, зазубрить их окажется несложным. Но к языкам у него никогда особых способностей не наблюдалось…