3ba4494785f2eaa41eef235f85090948

Его перед холодами так скрутило — разогнуться не мог. Спина, ноги, руки… Артрит, чи шо-то такое. Старый он для всей

этой хуйни. Война — дело молодых, даже если это и не война

нормальная, а втыкание в наряде.

— Бля… — протянул Вася. — Где ж людей-то взять… Сука, двадцать человек на опорнике, плюс разведосы… У «четырнадцатой» вообще двенадцать… Охереть. Это он тебя послал

пробить обстановку?

— Не, это я сам. Мы ж живем вместе. Его дня три назад

Ломтик водкой растирал, бо он разогнуться не мог.

— Водкой? Ухтышка. И много у Ломтика водки приныче-но? — заинтересовался я.

— Сколько надо. Бухими никто не ходит, как видишь, —

отшил меня Санчо и повернулся к Васе. — Так шо? Подумаешь? Бо он сам не попросит, гордый он, сам знаешь.

— Та шо тут думать… ты уверен?

— Уверен, конечно.

— Завтра комбат на награждении в Вахе будет — поговорю

с ним, — сказал Вася и пошел дальше. — Новости, бля, одна

лучше другой…

Я метнулся в кунг за ноутом и тут же занял козырное место на КСП за столом, воткнув шнур зарядки в валяющийся

удлинитель. Батарейка на Васином «Acer» держала минут

тридцать, но я жил по армейскому правилу «трех возможно-стей»: никогда не упускай возможности помыться, поспать и

подзарядиться. Пришлось возвращаться за забытой «фор-мой-раз», листать ее и в муках рожать нереальные биографии

реальных людей. Хотя… подойдя с маленьким творческим

Глава 2. ТЕРРИКОНЫ

193

началом к коротким текстам, которые завтра со сцены будет

зачитывать городской голова чи якась інша відповідальна осо-ба, можно было отхватить свой фан.

Жаль, я этого вживую не услышу…

— Епт, — сказал Мастер, вываливая груду наколотых дров

перед буржуйкой, на которой пытался закипеть чайник. — Так

привык, шо тут Догана лежит — по привычке переступил. А

собаки-то и нема.

— Рожає, — сказал Шматко и зачем-то постучал по кастрюле. — Давай кочегарь вже, готовіть буду.

— Та мы вже мивины пожрали, пока ты тут готовить собирался. — Мастер открыл дверку и стал швырять внутрь

куски холодного дерева. — Мартин, а баллоны задули?

— Мивиной душу не обманешь, — вздохнул я. — Задули, тока я их из буса забыл забрать, все Федя… отвлекли меня.

Принесешь? А то я тут в творческом вдохновении.

— Принесу. Шматкович, а можешь нас удивить, а? Что-то

концептуальное, и без тушенки.

— Як Ярік? Бутерброди з шпротним паштєтом і шпротамі?

Нє, я такой хєрньой страдать не буду, йдіть будіть єго, най сам

таке мастрячіть. — Шматко сделал вид, что обиделся, и загре-мел своими поварешками еще громче.

— Говорят, в каком-то підрозділі служит чувак, шо по

граждане шеф-поваром в ресторане крутом был, — сказал я

и мечтательно причмокнул. — Так он пацанам суши делал.

— Я такую херню не ем, — сразу открестился Мастер. —

Но риса наварить можешь, если картошки нет.

— Мартін не привіз, гад такий.

— Нема в магазе, померзла везде. — Пиликнул телефон, я

открыл и прочел сообщение от «Привата». На карту упало две

тысячи от жены и шесть — от Игоря, с работы. — Я щас вернусь, место мое не занимать.

* * *

Разместились на невысоком и горбатом отвале, в трехстах

метрах от точки. Отсюда открывался бы шикарный вид на

194

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

укропский опорник, если бы не ночь, и Рустам акуратно разгреб снег и сел на поджопник, вырезанный из каремата. Лёня

и Динамо отвязали карематы от рюкзаков и положили их в

метре друг от друга. Спать все равно не получилось бы —

слишком холодно, хотя сейчас, после марша, в одежде было, конечно, жарко.

«Светимся сейчас в теплик, как… как не знаю кто», — подумал Рустам и поежился. Лёня аккуратно поставил рядом

два рюкзака и присел на каремат, не опираясь на них. На часах

было около одиннадцати. Часа три-четыре — и можно начинать работу.

Мля, не простудиться бы…

* * *

Я проснулся от пиликанья будильника и потер глаза. Све-тодиодная лента, присоединенная к старому автомобильному

аккуму, давала достаточно света, чтобы одеться и не тыкаться

в поисках шмоток. Вася спал, завернувшись в свой новомод-ный спальник, который был гораздо холодней моего, буржуйка давно погасла, и в кунге было где-то… ну минус восемь, может минус шесть.

Я быстро оделся (а попробуй тут не быстро), схватил

планшет, чуть не уронив пачку листиков с псевдобиографи-ями, и выскочил наружу. Странное дело — мы научились

абсолютно не замечать тарахтения генератора, но очень даже

чувствовали, когда он замолкал. Было тихо, все так же па-смурно и так же безнадежно. Я вернулся в кунг, снял Васину

куртку и укрыл его. Все ж теплее, чем в этом синтапоне то-неньком. Забрал АКС и броник, с завистью покосился на

пустую кобуру от «пэ-эма» и пошел на КСП, на свое дежур-ство.

Физического смысла в этих дежурствах на КСП не было —

батальонная рация у нас не брала, бо мы были в распадке, ниже уровня земли, «тапик» никуда прокинут не был… да и

куда нам его кидать, к погранцам на КПВВ? Зато смысл был

морально-этическим: каждая смена, отправлявшаяся в наряд,

Глава 2. ТЕРРИКОНЫ

195

обязательно должна была зайти на КСП пред светлы очи дежурного, так же как и каждая смена, снимавшаяся с наряда.